— Ты сегодня ел-пил?
— Нет, не удалось.
— Сейчас мы тебя причастим.
Он сходил в алтарь и вынес оттуда золоченую чашу. Снова
читал молитвы, потом торжественно, как великую ценность, взял в ложечку частицу
Святых Даров и поднес к моим губам. Я сложил руки крестом на груди и открыл
рот, почувствовал, как жар от языка по всему моему существу разлился ярким
светом, изгоняющим тьму. Затем запил «теплотой» из фарфоровой чашки, заботливо,
как ребенку, поднесенной батюшкой к моему лицу.
— А теперь давай прочитаем акафист Пресвятой Богородице,
чудотворному образу Ее «Всецарица».
Акафист он читал нараспев, сначала глуховатым голосом, потом
все более густым и радостным. И вот уже каждое слово отдавалось в моей голове,
в моем теле, заполняя все внутри: «Радуйся, Всецарице, недуги наша благодатию
исцеляющая!» Радовался батюшка, всецело отдавшийся пению; радовался и я,
совершенно забывший о своем несчастии; вся церковь радовалась и ликовала вместе
с нами, трепетными отсветами иконных ликов, легким эхом отзываясь каждым
закутком. «Радуйся и ты!» — вспомнился ответ Богородицы афонскому монаху
Кукузели, при каждом удобном случае воспевавшему акафистами славу Царице
Небесной.
— Теперь читай этот акафист каждый день и исцелишься, —
батюшка протянул мне тоненькую книжечку.
Его спокойная уверенность передалась мне.
— Как мне вас отблагодарить, батюшка?
— Исцелением своим, сынок.
Вышел я наружу и даже не удивился изменению погоды. В небе
над монастырем из ярко-синего разрыва серой облачности сияло солнце: «Радуйся и
ты!»
Обследование в клинике вызвало бурную реакцию врача.
Перелистал он результаты анализов и загромыхал на все отделение:
— Делать нам тут нечего, что ли! Почему эти тупицы присылают
сюда совершенно здоровых людей! Да с такими данными — хоть в космонавты!
Странно, эта новость меня совершенно не удивила.
Единственное, что я нашелся ответить:
— Они не тупицы. Все они сделали правильно. Просто я...
исцелился.
Полигон
Ближним моим и дальним,
пока еще живущим на Полигоне, посвящается.
В мое окно постучали, я нехотя оторвался от книги, накинул
куртку и вышел наружу. Хозяин взмахом руки позвал за собой, широким шагом двинулся
в сторону своей резиденции. Я понуро следовал за ним. Такое посещение Хозяина
предвещало одно из двух: хорошую взбучку или награду. Так как за последнее
время ничем особенно хорошим я не отличился, то, скорей всего, сейчас меня
ожидают неприятности. Еще раз всмотрелся в спину Хозяина, энергично, чуть
вразвалку идущего впереди, но ничего полезного для себя из вида его мощной
спины не извлёк.