— Я слушаю.
— Он прекрасен! — вырвалось у меня.
Моя голова опустилась еще ниже. Пальцы одеревенели от
напряжения. Я замер в ожидании страшного. И вдруг совершилось нечто
неожиданное. На мои оцепеневшие пальцы легла сверху теплая громадная рука. Я
поднял глаза и встретился с незнакомыми глазами Хозяина. Такого в них я еще не
видел: из самой глубины зрачков на меня струилась отеческая умная доброта.
— И что, действительно, как говорят, он сияет?
— Да, Хозяин, сияет, как солнце! — выдохнул я, совершенно
осмелев. — А вы разве сами не видели?
— И у Авеля ты был?
— Да.
— Что же он тебе сказал?
— Авель сказал, что двери Дворца открыты для всех.
— Это я знаю, а еще что?
— Еще он сказал, что меня туда зовут.
— Ну, что ж... Ты ни разу не соврал. Значит, я в тебе не
ошибся.
Он встал со стула напротив, куда пересел во время моего
испуганного забытья, и вразвалку прошелся по кабинету. Я с облегчением
осмотрелся. Мне доводилось бывать здесь дважды, но ничего, кроме своих
сцепленных рук на столе и внутреннего напряжения, в памяти не осталось.
Кабинет, как и вся резиденция Хозяина, по меркам Полигона, имел вид солидный и
даже роскошный. Но мне довелось увидеть Дворец, а после этого зрелища все на
Полигоне мне казалось гнилым хламом. Дворец сверкал гранями драгоценных камней,
сиял ярким светом. Нет слов, как он прекрасен!
— Мои предки строили этот Дворец, — донесся издалека голос
моего собеседника. — Отец мой во время восстания брал его штурмом. Был даже
комендантом, но его убили во время бунта. Меня как сына героя поставили
Хозяином Полигона. У нас в семье было двенадцать братьев и сестер. Они все уже
умерли. Мой учитель говорил, что смерть на Полигоне только тогда может
считаться героической, когда человек, презирая законы старого мира, убивает
себя сам. Именно так все мои родственники и поступали. Одни убивали себя пулей,
другие водкой, третьи бросались вниз головой со скалы героев. Сейчас я уже
стар, и передо мной стоит выбор: или покончить с собой, или идти во Дворец. Ни
того, ни другого я сам сделать не могу.
— Хозяин, вы себя недооцениваете. Нужно лишь встать и пойти.
— Совсем ты еще
мальчишка, Леха, — улыбнулся он, задумчиво теребя седую бороду. — Чем дольше
работаешь на Полигоне, тем труднее выбраться из его паутины. Поэтому я тебя
прошу... Да, прошу пойти во Дворец и отнести туда мой дар. Говорят, если они
примут дар, то у человека появится шанс выжить. Даю тебе время проститься со всеми,
и сразу уходи. Слышишь? Не задерживайся, какие бы ни возникли причины, — уходи
решительно, без оглядки!