Ходила она тогда на эту самую беседу. Ох, и натерпелась
позору! Ниночка дома встретила маму испуганная, тихая. Сразу бросилась просить
прощения, обещала «исправиться и стать хорошей девочкой». Весь педагогический
пыл, бурливший в Лизе, сразу улетучился, она устало села на стул и молча
смотрела на присмиревшую дочь. Ниночка обняла колени мамы и навзрыд заплакала,
уткнувшись носом в пуговицу на юбке. Лиза гладила дочь по шелковистой русой
головке и сама шмыгала носом. Павлик стоял рядом и понуро по-мужски сдерживал
свои эмоции. Она тогда попросила их вместе прочесть молитву о просвещении ума
детей. Лиза затеплила лампадку, и все стали на колени. Получилось очень
проникновенно. После этого случая дети стали прилежнее учиться, и сердитые
красные слова исчезли из их тетрадок и дневников. А Ниночка даже принесла в
один день сразу три пятерки.
Краешком левого глаза Лиза поймала на себе мужской взгляд и
набросила на ноги край подстилки. Глянула на плещущихся в воде детей и снова
уткнулась в тетрадки. Но взгляд все сверлил и напрягал ее. Что за наказание
быть одинокой женщиной! И что же ты, Сереженька, никак не вернешься со своих
заработков! Уж и не надо никаких денег, только бы скорей вернулся, какой есть.
Слева произошло какое-то неприятное перемещение, и на тетрадки, освещенные
бегающими солнечными зайчиками, упала широкая густая тень. Лиза подняла глаза,
и ее сердце ухнуло: рядом стоял пьяный наглый здоровенный мужик. Когда первая
волна испуга стихла, она стала про себя читать Богородичную молитву.
Часто-часто.
— Подвинься, я присяду, — послышался над головой глуховатый
хриплый голос.
— Тогда детям некуда будет сесть, — тоненько промямлила она.
— А что дети? Пускай себе погуляют. А мы с тобой пока
разговаривать будем. Во!
— О чем?
— Ну, как? О жизни.
— Не думаю, что у нас с вами это получится.
— Это почему же?
Она набралась духу и взглянула собеседнику в самую глубину
зрачков. «Пресвятая Богородица, спаси меня, грешную!» Его бегающие мутные
глазки пытались выдержать взгляд, но, воровато порыскав по Лизиному лицу,
скользнули вниз и повержено ретировались куда-то в сторону.
— Подумаешь!.. — проворчал он для порядка. Покачался
нерешительно с пятки на носок и, вздохнув, ушел в сторону пивного ларька.
Лиза глубоко, облегченно вздохнула, мысленно поблагодарила
Небесную Заступницу и помахала рукой детям, чтобы выходили. Они последний раз
нырнули, поплескались и, поддерживая спадающие намокшие трусы, вышли на берег.
— А вот и мои мокрые утята!
Лиза вытирала их большим махровым полотенцем и любовалась их
восторженными посиневшими физиономиями. Дети сбивчиво рассказывали, как
открывали под водой глаза и видели целые стаи пираньи, которые плавали между
купальщиками.