Несколько крестоносцев, упорствовавших в своем намерении следовать первоначальному плану и настроенных крайне воинственно, продолжили свой путь до Акры. Амальрик, дороживший заключенными им перемириями, решительно их утихомирил, подписал новые перемирия с Маликом аль-Адилем и вернул себе те части прибрежной равнины, которых ему еще недоставало.
К сожалению, — и тут во мне говорит житель Святой земли, поскольку у меня, как у мужчины, не было никаких оснований любить мужа Изабеллы, — Амальрик II 1 апреля 1205 года внезапно скончался в расцвете лет. Прочный и могучий союз, образованный Кипром и Акрой, распался. Гуго де Лузиньян, сын Амальрика, стал королем Кипра и жил во дворце в Никосии. Что же касается Иерусалима... здесь повторилось то же самое, что произошло после смерти моего дорогого прокаженного короля: корону по праву первородства получила старшая дочь Изабеллы, Мария. К счастью, бароны, поскольку ей в то время было всего тринадцать лет, выбрали регентом Жана д'Ибелина, и он сумел управлять мудро, поддерживая перемирия.
Для меня настало время потерь. Великий Балиан д'Ибелин умер в своем замке в Хайфе, когда с начала нового века прошел всего один год, и его возлюбленная супруга Мария Комнин, сломленная горем, не пережила его. Затем настал черед Изабеллы, и, когда она закрыла глаза, погас чудесный голубой свет неба Востока. Это случилось осенним вечером, в час, когда заходит солнце, когда рыбацкие лодки под красными парусами возвращаются в гнездо и складывают крылья, когда дворцовые прачки с пением возвращаются домой, неся на голове корзины с выстиранным бельем. Изабелла простудилась во время купания, болезнь развилась очень быстро, легко победив хрупкую и нежную женщину, которая была теперь — в неполные сорок лет! — вдовствующей королевой. Может быть, Изабелле больше не хотелось сражаться и пытаться удержать сделавшуюся скучной жизнь. И я, несмотря на свою глубокую скорбь, возблагодарил Господа за то, что он избавил ее от мук долгой агонии... Ее похоронили в соборе Святого Креста, и только три дня спустя Хелвис Сидонская передала мне через монаха записку с ее печатью, которую Изабелла попросила мне передать: «В этот час, когда я ухожу от тебя далеко, — писала она, — я хочу, чтобы ты знал: в моем сердце не осталось никого, кроме тебя и дочери, которую ты мне подарил. Она знает, что в беде сможет позвать тебя на помощь. И потому, Бога ради, постарайся, чтобы тебя не убили, хотя я с нетерпением жду нашей встречи. Я никогда так тебя не любила! И никогда не была так уверена, что я — твоя до скончания веков и даже дольше. Так что это не прощание, я в последний раз целую тебя, как если бы просто отправлялась в путешествие...»