На Урманове был хороший офисный костюм, рубашка с галстуком, идеально чистые туфли из мягкой кожи. В одной руке, как уже упоминалось, он держал мобильный, а другой катил за собой большой серебристый кофр, который слегка громыхал на неровном асфальте.
На Марусю ее враг даже не взглянул, проходя мимо.
Она медленно повернула голову за ним, и тут Урманов неожиданно остановился, прижал телефон к уху.
– Алло, Саныч, я уезжаю… Еле дозвонился! Ты спишь, что ли? – отчетливо донеслось до Маруси. Голос у Урманова был довольно низкий, грубоватый, с металлическими неприятными нотками. Вот она слышит его голос! – …ой, да ладно оправдываться! – лениво засмеялся тот, продолжая разговор со своим собеседником. – Слушай, передай Тимохину, что все документы я оставил в сейфе. Да, – пауза. – Да, – снова пауза. – Перестань, я же только через два месяца из Парижа вернусь! Да, да… а ты как будто не знал! Нет уж, август я застолбил! Так что август – мой, рассчитывай на сентябрь – октябрь… Что? А, нет, какая к черту Испания! Я уже забронировал номер в Подмосковье. Да там же – «Озеро Длинное»… Нет, это пансионат так называется – «Озеро Длинное»! Ну, и озеро есть, само собой…
Урманов засмеялся в трубку и снова тронулся с места.
Маруся, словно зомби, поднялась вслед за ним.
«Бог есть! – с ожесточением подумала она. – И я – орудие в его руках. Потому что это чудо – я нашла Урманова, я узнала о его планах на ближайшее время! Это не просто удача, это нечто большее…»
От сильнейшего волнения она шла медленно, едва переставляя ноги, и конца разговора Урманова со своим собеседником уже не услышала. Впрочем, это не имело значения – и того, что она знала, было достаточно.
Далее события развивались следующим образом: у края тротуара притормозило такси. Выскочил водитель, помог Урманову запихнуть тяжелый кофр в багажник, они сели в машину, и та сорвалась с места, оставив после себя голубоватое облачко выхлопных газов, которое, впрочем, тут же растворилось в ясном майском воздухе.
Маруся постояла некоторое время, невидящим взглядом уставившись вслед исчезнувшему такси, потом вздрогнула, очнувшись, и побрела домой.
«Это хорошо – я теперь знаю, что в ближайшие два месяца его не будет в Москве. Очень хорошо! И что август у него тоже будет занят… Значит, у меня есть время до сентября для того, чтобы придумать нечто особенное, ужасное!»
Она попыталась представить, для чего Урманову понадобилось ехать во Францию. Отдыхать? Вряд ли, иначе бы он не заикнулся об августе – ведь именно в августе, судя по всему, у него отпуск. Значит, он ехал в Париж по каким-то там делам. И он, скорее всего, какой-нибудь бизнесмен или некто из руководящего состава – стали бы посылать простого работника на два месяца в Париж!