«Напои меня полынью…»
Когда Ласковин вернулся домой, охранник уже спустил собак.
— Поздненько! — сказал он, отпирая Андрею ворота.
— Задремал? — усмехнулся Ласковин.
— Задремлешь с вами! — буркнул тот. — Полуночники! Во дворе, кроме Петиной «Волги», стояла еще одна машина. Такая же «Волга», но не черная, а серая.
— Кто? — спросил Ласковин, кивнув на авто и отпихивая игривого Брейка.
Охранник пожал плечами:
— Хрен знает! Мужик какой-то!
В гостиной, в кресле, которое обычно занимал Смушко, расположился упитанный мужчина лет сорока с небольшим, в черном костюме, в очках с массивной оправой. Волосы у мужчины были темно-русые, длинные, а борода рыжая, тщательно расчесанная. Походил же гость на профессора-гуманитария, приглашенного в телестудию, то есть сидел чинно, с достоинством, положив пухлые руки на колени.
Едва войдя, Ласковин почувствовал, что гость и Потмаков — давние знакомые. И держатся на равных, что для отца Егория — редкость.
— Познакомься, — сказал гостю Игорь Саввич. — Андрей. Я тебе говорил.
Мужчина медленно поднялся, оглядел Ласковина, как оглядывают присланный из чистки костюм, остался доволен и протянул руку, расслабленную, тыльной стороной вверх, как женщина для поцелуя.
Андрею ни гость, ни жест этот не понравились, но из вежливости руку ему пожал. На ощупь ладонь напоминала наполненную теплой водой резиновую перчатку.
— Андрюша, — сказал Потмаков. — Это отец Серафим!
Брови гостя дружелюбно шевельнулись.
— Хороший у тебя помощник, — сказал он, полуоборачиваясь к Игорю Саввичу. И опустился на прежнее место.
— Присаживайся, — махнул он рукой Андрею. Будто не гостем был здесь, а хозяином. — Мы тут как раз о нашем… подследственном беседовали, Пашерове. — И уже отцу Егорию: — Положился бы ты на мои слова. Мы ведь не первый год за ним наблюдаем. И многое накопили: от происхождения его сомнительного до политических посылов. Сам же говорил, если кто позитивное начало берет, переиначивает и популярности себе ищет — значит, от диавола он.
— Я не о политике говорил, — проворчал отец Егорий, и Ласковин понял, что эти двое мыслями не очень-то сходятся.
— Ну, хочешь, документы тебе покажу? — предложил отец Серафим.
— Не нужны мне документы. Сам увижу и решу, как быть.
— Сатана он! — решительно объявил отец Серафим. — Только смерти и заслуживает!
«Священник?» — с удивлением и все увеличивающейся неприязнью подумал Ласковин.
— Я сам разберусь! — отрезал Потмаков.
— Сам и убедишься! — сказал отец Серафим. — Осудишь, а Андрей землю нашу от него избавит! Верно, Андрей?
— Не так это просто, — сухо ответил Ласковин.