Перед полковником Кавасаки никто обычно не сидел и не капризничал. Не взмахивал ресницами, не чистил от шкурки сливу. Поэтому полковник собрался и очень аккуратно построил фразу.
— Все ученые дискуссии вы, разумеется, будете вести с доктором Накао Рюити, и ворох исписанной бумаги вы сдадите ему же. Я же забочусь о том, чтобы научная элита стояла немножко ногами на земле. На твердой почве. Вы сможете дать мало-мальски подробную информацию об Императорском театре теней?
— Об Императорском театре теней я знаю все.
Ближе к зиме в архиве становилось очень холодно. Только один раз было тепло — когда случайно на воскресенье забыли выключить отопление. Обычно все ходили в одеялах и только по первому этажу. Другие этажи не отапливались вообще, поэтому туда никто и не заходил.
Сюэли принес дворнику несколько десятков книг Юкио Мисимы и, пока Григорьич копался в углу, быстро сложил из них на столе дырявую башню, как при игре в дженгу.
— Сейчас я тебе из того угла дам, — предложил Григорьич с тем же выражением, с каким базарная торговка квашеной капустой говорит: «А вот с хренком я тебе из той бочки могу накласть».
— Да-да, пожалуйста, — сказал Сюэли и ловко выбил пальцем «Золотой храм», так что он вылетел, не покачнув всего сооружения. Он стал примериваться к «Дому Киоко» — тот слабо держался, и его, наверное, тоже можно было вышибить без потерь для конструкции.
Григорьич шмякнул на стол гигантскую груду пыльных папок.
— На них на всех гриф…, — забубнил он.
Сюэли сначала представил себе громадного, злобного, встрепанного грифа, который присаживается на эти папки, потом вспомнил другое, более актуальное значение этого слова.
— «Совершенно секретно»? — привычно спросил он.
— Нет. Тут… вот… «Переводу не подлежит».
— Что? — подавился Сюэли. — Как?
— Ну, тебе это все равно, я думаю. Бери. Тебе зачем перевод? Ты сам оттедова.
В который раз проницательный Григорьич оказался прав. Не зная японского, Сюэли узнавал процентов семьдесят иероглифов, игнорируя неприятную кашу флексий, выглядевшую как рассыпанные обломки не понадобившихся иероглифов, и приблизительно мог прикинуть, о чем текст.
Он сложил папки в рюкзак, откуда выгрузил перед этим дженгу из Юкио Мисимы, поблагодарил Григорьича и, уворачиваясь от несшейся на него поземки, побрел на заснеженную Красную площадь, к Ли Дапэну.
— Долго ли нам ожидать того дня, когда многоуважаемый сюцай пройдет, так сказать, в Ворота Дракона и, как говорится, ступит ногою на голову черепахи Ао? — радостно поинтересовался сапожник Ли вместо приветствия.
— Да не пройду я никогда первым на госэкзаменах, вы что!! — искренне обалдев, отвечал Сюэли.