Бомбы ПЭ-2 (порно-эротика) застали тейнонцев врасплох, и многие разъярённые жители поспешили к зенитным установкам, стреляя по штурмовику лучами ненависти. Даже тролль <цензура>
До Саурона, как обычно, ничего не долетело. Все снаряды оказались потрачены впустую, оставив развороченной несколько улиц и торговых рядов. Штурмовик улетел к Всевидящему Оку, невинно смотрящему в небо, а отстрелявшиеся тейнонцы разошлись по домам.
Вайх вернулся к фигуре, начерченной Полумесяц, и сам не заметил, как попал в ловушку, впитывавшей знания о человеке через его почерк. Большинство жителей писать таким старинным способом уже не умело. Но пентаграмма стала ещё одним оплотом флудных сил. Что же это? Тайный заговор? Стихийное явление? Или нечто иное?
Летописец обратился с молитвой к Ёжику, дабы прояснил Всевышний сию загадку, но в ответ отозвался лишь бог Аннунах.
Румынская графиня
«Васюкинские шахматисты внимали Остапу с сыновней любовью. Остапа понесло. Он почувствовал прилив новых сил и шахматных идей». Ильф и Петров «Двенадцать стульев».
Множество авантюристов посещали Юри-Тейнон в поисках еды. Одна из искательниц прибыла сюда в потрёпанной карете в сопровождении служек-гоблинов. Длинное вечернее платье и белый парик сразу привлекли внимание любопытных тейнонцев, заставив их отвлечься от базарных лотков. Путешественница приняла глубоко трагический вид:
- Меня зовут Моллианна ван Даркблад, я румынская графиня…
После чего последовала история о графине-сироте с нетрадиционной ориентацией, страдающей альбинизмом, ныне учащейся в МГУ, отягощённой богатым наследством и глубокой детской травмой. Так как авантюристка давно не ела, то говорила взволнованно и сбивчиво, но голодный блеск глаз был принят сердобольными тейнонцами, как признак глубочайшей печали.
-…И вот её изнасиловали… двадцать человек, пробили камнем голову… бросили в кусты, знаете, это… было так неожиданно – ведь у нас очень порядочный городок… такого никогда не было… и тут вдруг… и я… вся такая обескураженная… убежала к учителю музыки… и он тоже чуть не изнасиловал… а потом я вернулась домой… и подвергалась серьёзному порицанию… и снова сбежала… а потом все умерли… вот… ну кроме меня…
История выглядела не особо правдоподобно, что вызвало богатырский гогот позади толпы, окружившей рассказчицу.
- Ах, не обращайте внимания на завистников.
- Они просто не могут вас понять.
- Как это низко смеяться над чужими бедами!
«Еда!» - ликовала графиня, внешне сохраняя скорбный вид: маленькие слуги незаметно стащили провизию с королевского склада и несли её к карете.