— Один — нормально! У второго транс пробило. Только поднялись в воздух — раз и пробило, — сообщил Рябчиков. Он говорил грубовато, заранее переходя в наступление: в том, что пробило трансформатор, виноват был он, как настройщик.
Ящик опустили. Дядя Саша присел на него в терпеливой шоферской позе.
Шанцов отлично знал, что дело не в трансформаторе. Обычная история. Рябчиков не прочь еще раз подняться в воздух со второй станцией. За летные неплохо платят. А пойди докажи! Хлопотливая штука, когда у нахального парня золотые руки. Шанцов давно бы уволил Рябчикова, но ничего не поделаешь, он действительно способный настройщик. Найти бы специалиста и ко всем чертям прогнать Рябчикова с его сытой харей…
А Рябчиков понимает ситуацию. Нюх!
— Вот что, Леонтий Адамыч, неприятности у меня…
— Ничего не могу сделать, — перебивает Шанцов. Он понял, Рябчиков намекает на те наряды, что попали к Терновскому.
— Какое мне дело?! — раздраженно произнес Рябчиков. — Я работал сверхурочно! Ночами! Извольте платить, как уговорились.
Шанцов придвинулся к Рябчикову.
— Выпил?
— Ну.
— Что ну?! Выпил, спрашиваю?
— Пообедал. На аэродроме.
Дядя Саша углубился в путевой лист. Не будет же он объяснять, как отговаривал Рябчикова задерживаться на аэродроме.
Но Шанцов не стал ничего выяснять. Он повернулся и пошел вдоль цеха навстречу гудящим пылесосам, Рябчиков двинулся вслед, негромко твердя:
— Вы на выпивку не валите. У меня зуб болит, честно… Сто грамм, честно…
Шанцов остановился.
— Пошел ты… Сопляк!
Рябчиков сунул руки в карманы и сел на верстак.
— Напрасно, Леонтий Адамыч… Со мной ссориться не стоит, одной веревочкой связаны. В ваших же интересах замять дело с нарядами. А то, чего доброго, станет известно, что начальник цеха…
— Что, что начальник цеха?! — выкрикнул Шанцов.
— А ничего. Дружба дружбой… Ваша идея, а мне одному отвечать, что ли…
«Нет, он пьян. Иначе бы этого не сказал. А может быть, притворяется, так легче сказать то, что думаешь. Безопасней», — подумал Шанцов. Рябчиков слез с верстака. Его испугал вид Шанцова. Таким он еще никогда не видел начальника цеха. Пятясь, Рябчиков повернулся и, подойдя к ящику, крикнул дяде Саше:
— Бери! Чего расселся?!
Пустой цех напоминал пустой ночной трамвайный вагон. Вытянутый, с полукруглой крышей… Пустые верстаки, как пустые скамьи. Пустота! И боли в спине притупились… Значит, они связаны общей веревочкой. Он и Рябчиков?! Дело не в нарядах. Дело в ином! Этот сытый тип стоит с ним на одной доске. Как равный с равным! Нет, это получилось не сразу. К этому он, Шанцов, шел. А как? Не заметил! Будто в пустоте, вслепую… И ведь все выглядело нормальной, повседневной работой… Звонок будильника, завтрак, толкотня в автобусе, суматошный заводской день, вновь автобус, обед, телевизор и сон! Изо дня в день! К концу месяца все перепутывалось, но главное оставалось. А для кого?! Для Рябчикова или для того парня с сумасшедшими глазами и странной фамилией — Круглый?..