Оля соображала. Потом хлопнула Стаса по плечу.
— Ты гений! Сегодня мы изотоп испытывать не будем. Хватит возни с мультивибратором…
Онегин отложил книгу и подошел к Оле.
— Ты совсем бледная. На сегодня больше чем достаточно.
Оля подняла голову от набросанной Стасом схемы.
— Да? — В ее глазах что-то притушилось. — Возможно… Я действительно чувствую слабость…
Оля встала и вытащила из шкафчика светлый плащ.
— Когда поздно возвращаюсь, я в автобусе строю глазки какому-нибудь мужчине. И тот с козлиной бодростью меня провожает до самой парадной… У нас перед домом пустырь, через него я боюсь ходить одна.
— Ну, а мужчина?
— Назначаю свидание где-нибудь возле метро, чтоб, не дождавшись, ему было бы легче возвращаться…
— Какой гуманизм, — вставил Стас.
— Они клюют на мою челку, — продолжала Оля, медленно надевая плащ.
Только теперь стало заметно, какое у нее бледное лицо. Левка нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Как скаковая лошадь перед стартом.
— Ты б пошел проводил Олю, — предложил Филипп. Вторично предлагать Левке было не надо.
Когда Оля и Левка вышли, Филипп спросил у Онегина:
— Что с ней?
— Дозу схватила. Сто рентген сразу. Даже непонятно, каким образом… Вернулась из командировки — и на тебе…
— Ну и что?! — Стас поднял голову.
— Ничего. Надо беречься… А она видите какая?
Капля олова сползла с паяльника и прижгла Стасу палец. Филипп врубил питание. Дробный перестук насоса срезал тишину лаборатории…
4
— Что она пишет?! Неужели нам нет привета? — Новер становился на пуанты и заглядывал через плечо Филиппа. В нос Филиппу ударил запах кислых щей и пережженного кофе. Он чуть отодвинулся от Новера и продолжал чтение.
— Пишет, что подвернулась путевка на двенадцать дней, — оторвался от письма Филипп.
— А как же служба?
— Пишет, что согласовала. Просит вас поцеловать. Считайте, что я это сделал.
— Ах, как мило, — залепетал Новер. Он был счастлив вниманием матери Филиппа.
Из комнаты вышла высокая и не по годам стройная Нина Павловна Ковальская. Жена и в прошлом партнерша Новера по классическому дуэту. Сам наследник Константин подарил ей когда-то треснувшую камею. Нина Павловна клялась, что камея треснула уже во времена нэпа. Камею хранили как реликвию вместе с остроконечной буденовкой — подарком кавалерийского батальона. Дата — 1919 год. От того же батальона Новеру достался один хромовый сапог. «Когда дарили, была пара», — уверял Новер… Забавные старики. От них пахло воспоминаниями и нафталином…
— Феликс Ковальский вы сдали кастелянше узел с бельем? — спросила Нина Павловна. Она обращалась к мужу на «вы», по имени и фамилии. Удивительно, от этого старый Новер сбрасывал полвека…