Долгое время я простоял у окна, вглядываясь в темноту, но на этот раз ничего больше не увидел. Источник света находился не ближе чем в трех-четырех километрах от дома, и пытаться сейчас, в кромешной темноте, выяснить, откуда он исходил, было совершенно бессмысленно. Для меня было ясно, что произошло все это где-то в районе того самого дота, о котором говорил майор и который сейчас находился под наблюдением наших солдат. По всей вероятности, это был сигнал, предупредивший кого-то об опасности. Но сколько бы я ни стоял у окна, размышляя о том, что произошло в горах, это бы нисколько не приблизило меня к истине. Поэтому, плотно закрыв раму, я спустился вниз и, разбудив Селина, отправился спать. От него я узнал, что Герхардт ушел в город и еще не возвращался.
Как и следовало предполагать, засада у дота ничего не дала. Луч фонаря сделал свое дело. Теперь можно было не сомневаться, что вокруг Грюнберга действуют не меньше двух человек или, что еще вернее, целая группа. Оставалось пока загадкой, каким образом была обнаружена засада. Пятеро солдат, бывших в эту ночь с лейтенантом у дота, совсем недавно были лучшими разведчиками нашей дивизии, и уж они-то не могли совершить промаха. Да и их руководитель лейтенант Меркулов показал себя в ходе войны отличным разведчиком.
Надо было действовать.
Воронцов заехал за мной, и мы с двумя автоматчиками поехали на вездеходе по шоссе.
Через несколько минут замелькали знакомые крыши Мариендорфа. Ушла назад липовая аллея, ведущая в Грюнберг. Обернувшись, на шоссе я заметил двигающуюся человеческую фигуру. Хотя видел я ее только одно мгновение, мне показалось, что это был возвращающийся из города Герхардт.
По обеим сторонам шоссе бежали, то подступая вплотную к нему, то открывая просторные поляны, стройные сосны. У расщепленного осколком километрового столба мы свернули с шоссе на поляну и остановились у первых сосен.
Отсюда до дота напрямую было не более полукилометра. В лесу, как обычно, стояла тишина, пронизанная мягкими, пробивающимися сквозь ветви лучами солнца. По усыпанной сухими иглами едва приметной дорожке мы двигались быстро и, как нам казалось, совершенно бесшумно. Вел нас сержант Ковалев, находившийся здесь в прошедшую ночь вместе с Меркуловым.
На небольшой возвышенности, от вершины которой отступали вековые сосны, он остановился.
— Здесь, товарищ майор…
Дот, к которому мы подошли, никогда не был использован по своему прямому назначению. Он находился на склоне холма, обращенного к дороге, и предназначался, как видно, для ее обстрела. Вокруг дота поднимались густые заросли молодых сосен.