Неожиданно луч фонарика пропал, но, сделав несколько шагов, мы заметили его снова. Теперь он стоял на месте. Его отблески, лежавшие на заросших травой камнях, неясно обрисовывали фигуру фрау Шмидт. Потом луч резко сократился, словно весь вошел в землю, и вместо него там, где стояла фрау Шмидт, осталось темное отверстие. Спуск был очень неровный, зигзагами.
На третьем повороте фонарик неожиданно погас. Но теперь он был не нужен. Неяркий, чуть колеблющийся свет пробивался снизу. Ступеньки кончились. Я остановился. Перед нами внизу открылась просторная ниша, в середине которой на каменной, похожей на стол глыбе горела свеча. Она освещала фигуру человека, в напряженной позе всматривающегося в проход.
— Все в порядке, Марта? — хриплым голосом спросил он и протянул руку.
Я не слышал, что ответила фрау Шмидт. Раздался уже знакомый шелест разворачиваемой бумаги.
— Ничего не вышло? Да говори же ты, в чем дело?..
Он схватил ее за плечи и с силой встряхнул.
И в этот момент я совершил оплошность. Но кто мог предполагать, что ступенька, в которую упиралась моя нога, держится на честном слове? Раздался довольно сильный шум. Осыпались камни, я ударился о стену, и, прежде чем успел спрыгнуть вниз, человек, державший фрау Шмидт, оттолкнул ее и отскочил в сторону. На мгновение я увидел совсем близко от себя его искаженное страхом лицо. Как ни странно, но в этот момент я подумал, что это опять был не тот человек, которого я видел на горе. Ударом руки он сбросил свечу. И сейчас же все потонуло во мраке. Что-то тяжелое обрушилось мне на плечи. По врезавшейся мне в спину стали автомата я понял, что это был наткнувшийся на меня Ковалев.
До сих пор я не могу вспомнить точно, в какой последовательности развивались события в каменном склепе, в абсолютной темноте, после того, как ветхая ступень сыграла с нами такую злую шутку. Я помню только первую мысль, которая прорезала мой мозг: «Здесь два выхода, уйдет. Что, если Селин не добрался до колодца?» Затем услышал глухой удар — и яркий свет фонаря, как молния, прорезал тьму. Прямо над собой я увидел сапог, словно повисший в воздухе. Почти безотчетно я толкнул его рукой. Что-то тяжелое рухнуло на камни, и кованый каблук с силой ударил меня в ключицу. Луч фонаря, описав кривую, расплылся по полу неярким пятном.
— Товарищ старший лейтенант, фонарь, — донесся до меня прерывистый голос Ковалева.
Я вскочил на ноги, и упавший фонарь очутился у меня в руках.
На зубчатых ступеньках лицом вниз лежал человек. Ковалев навалился на него сверху и крепко держал.