"Мысль о том, что ты, пресветлый рус со славного острова Руяна, стал жертвой в борьбе между новыми князьями и волхвами, конечно, угнетает тебя. Но взгляни с другой стороны на князей: они же строят новое государство. На Руси уже есть Русская митрополия. Ежели ненавистный тебе Рюрик подчинит Киев, то он и его варяги станут оплотом и защитой народу против хазар и иных врагов. Ромеи ему помогут, а условия оказания всемерной помощи тебе известны", --
"Нет, Козьма, ваша христианская вера всего лишь одна из иудейских ересей; в ней нет здравого смысла; она служит империи; она - извращение человеческой мысли; а в сравнении с нашими ведами она ничтожна во всех смыслах; она, в конце концов, нацелена на воспитание рабов!" --
"А разве не твои соплеменники продали тебя в рабство?" --
"Варины - такие же русы, как и я, - не осмелились убить меня. В отместку они совершили набег - и полонили меня. Да, наряду с другим живым товаром, я был продан в холопство по прибытии ворогов в земли полян, а позднее - там же, на базаре Киева, - был перепродан как лекарь жидовину. Он-то и привёз меня к ромеям. У словен на закате нет рабства. Что горше рабства?! В армии был как раб. И ныне монахи следят за каждым шагом... Твои милосердные ромеи богатеют за счёт рабов", --
"Не желаешь быть рабом - беги. Тебя опять поймают и, как обещал патрон, сдерут кожу!" --
"А чего ещё ждать от лицемерных ромеев?.. Всё равно, сбегу! Ещё три-четыре листа надобно написать - и моя книга будет закончена. Этим летом должен уйти. Пора! Вести, что гости из Киева и словенских земель глаголят, уж больно тревожны. Агеласт, сукин сын, болен, и ему уже не встать. Как сдохнет, так и сбегу!"
Подобные диалоги были развлечением.
Но иногда мелькали в его сознании иные, безжалостные по отношению к себе мысли о том, что ненасытное желание нового знания, которое он находил в манускриптах и каждодневной практике целителя, превращает его в предателя самого себя и своих кровных родных; а воспоминание о своей неудачной попытке побега и понимание, что погоня, в случае его бегства, незамедлительно будет снова отправлена его патроном, совершенно отравляло существование.
Вспоминая свой путь, начавшийся не в день его полона, а гораздо ранее - в тот день, когда он покинул родной остров, Ведислав иногда горестно печалился из-за немыслимых преступлений, совершённых им как волхвом. Для волхвов Руяна он стал бывшим в день отъезда: волхвы, в отличие от прочих, не имеют права навсегда покидать Родину. Здравым смыслом волхвы не обделены и время от времени посещают Большую Землю, но невообразимо для принадлежащего к касте волхвов покинуть Руян безвозвратно. Убеждены они: те, кто уходят с острова, уходят навстречу собственной погибели.