Недолго он печалился: впечатления от плавания по Варяжскому морю вытеснили горестные чувства.
Его увлёк поток постоянных изменений, и обстоятельства заставляли преступать множество иных установлений и традиций, обязательных для волхвов. Он с усмешкой вспоминал, как содрогнулся при виде ножа из металла, который ему давным-давно пришлось впервые взять в руки. Не вправе волхв прикасаться к железу! Ритуальные ножи, коими волхвы отворяют кровь жертвам, всегда были из камня! Суеверия и предрассудки остались в прошлом. Остались лишь воспоминания о славных днях ученичества у наставника Велесвета. И неизбывное чувство утраты Родины...
В течение всех десяти лет, проведённых травником в монастыре, отношение к нему со стороны игумена никоим образом не изменилось, и Козьма постоянно ощущал пристальное наблюдение за собой. Не знали его братья в монастыре, что он их причисляет к убогим. Убогие, помимо всего прочего, были на редкость упёртыми. Бывшему волхву, любителю поплавать в море или реке, редко удавалось окунуться в волны столь близкого и изумительно тёплого Узкого моря. О каждом купании Козьмы сообщалось игумену. После почти каждого купания следовало ожидать покаянных речей стражей и доносов игумену. Убогие стражи каялись, игумен доводил себя до кипения, а согрешивший брат Козьма вынужден был выслушивать разные угрозы в свой адрес и соглашаться на наказания "за ублажение бренной плоти". Все наказания блёкли по сравнению с тем, что пришлось испытать и претерпеть травнику в самый первый месяц пребывания в монастыре.
В монастырь пойманного и битого кнутом лекаря привели в оковах.
А предыстория такова: лет двенадцать тому назад он излечил желудочную хворобу ромейского стратига фемы Фессалоники и был определён тем стратигом в отряд лекарей, что - на словах - означало свободу от рабства, в коем он до того момента пребывал. Несмотря на то, что после своего исцеления искусным славянином-травником, стратиг Агеласт выкупил Ведислава, заплатив после торга только пятьдесят номисм, и, проявив свою милость к нему, - в то далёкое время ещё мало сведущему в ромейском языке, - определил на службу в армию своей фемы; он же, после попытки лекаря бежать, приказал посечь его кнутом и распорядился передать наказанного под присмотр монахов в больницу при монастыре Святого Космы. Как ценного травника! Глухие стены этого монастыря высились в квартале по соседству с дворцом Агеласта. С другой стороны, если бы не стратиг, не миновать Ведиславу жестокой казни за побег из армии! Травник с дрожью в сердце вспоминал первые дни в монастыре, когда он, с прикованный к ноге кандальной цепью, днём и ночью лежал животом на соломке, брошенной ему на пол в келье; его спина, иссечённая кнутом, гноилась, а милосердие монахов проявлялось перед вечерней, когда кто-нибудь из них приносил кувшинчик с водой и глиняную миску с похлёбкой. Иногда про него забывали... Игумен не удостоил его своим посещением, но просил передать своё решение: в больницу варвара не допустит, но ежели варвар пройдёт инициацию и станет примерным христианином, то может и себя исцелить и к больным будет допущен как лекарь.