«Иисус умер. Иисус воскрес. Иисус придет к нам снова».
Высоко подняв потир над головой, отец Джимми цитировал вслух таинство веры, а разношерстная паства, нашедшая в себе силы встать рано и прийти на утреннюю службу, повторяла за ним. В это воскресенье прихожан было меньше, чем обычно, что объяснялось ненастной погодой и все еще скользкими дорогами из-за прошедшего прошлой ночью дождя, поэтому некоторые голоса выделялись среди остальных, отчего слова звучали вразнобой и казались ему потертым ковром, на котором местами еще сохранились яркие махровые пятна.
Еще с тех времен, когда он был простым министрантом, отец Джимми говорил себе — и другим, если кто спрашивал, — что его дом — церковь. Он чувствовал в ней свое призвание подобно тому, как чувствует свой врожденный талант художник, доктор или учитель. Для него не существовало сомнений, альтернативы этому или спасения от этого. Джеймс каждый день говорил Господу спасибо за то, что тот вселил в его сердце такую уверенность.
А теперь случилось это.
Его взгляд скользил по лицам смотрящих на него людей. В одних виделась скука, в других — страстное желание просвещения. Но были здесь и те, которых просто привела сюда укоренившаяся привычка. Как бы они отреагировали, если бы он вдруг выступил вперед и объявил, что второе пришествие уже почти случилось? Сказал бы, что Иисус вновь войдет в этот мир и принесет спасение всем униженным и угнетенным? Изменились бы их жизни в мгновение ока или же они с безразличием перекрестились бы и пошли домой к своим бессмысленным телепередачам или на надоевшую работу?
Закончив службу, отец Джимми вернулся в ризницу, в которой уже был монсеньор.
— То, что произошло вчера, стало для меня полной неожиданностью, — сказал старик, доставая из шкафчика мантию, а Джеймс начал снимать свою. — Не могу утверждать, что не думал, что подобное может случиться. Ты что-нибудь слышал о той девушке?
— Простите? — переспросил его отец Джимми, наполовину сняв мантию через голову.
— О той девушке, Мэннинг. Ты о ней ничего не слышал?
Молодой священник стал приглаживать волосы руками, чтобы выиграть время для ответа.
— Нет, не слышал. Совсем ничего, — ответил он.
— Нехорошая история получается. Думаю, мне нет смысла говорить тебе, чтобы ты сообщил о ней куда следует, если вдруг увидишь.
— Нет, монсеньор, я понимаю, — сдержанно произнес отец Джимми, а сам подумал: «Вот так и начинается падение. Сначала маленькая ложь, потом “нет, не слышал”. А дальше что?» Первая трещинка в цементном растворе, который не дает распасться кирпичной стене. Она едва заметна. К тому же стена ведь не падает? Но от второй трещины раствор раскрошится больше, и еще больше от третьей.