— Я думала, вы собирались в библиотеку. Как же вас занесло в церковь?
— Не знаю. Я все время прохожу мимо нее. Захотелось посмотреть, как там внутри.
Джолин профессионально вела «мини-вен» по окружной, через мост и выехала на Стороу-драйв, благодаря судьбу за то, что в тот день движение было не таким оживленным, как она ожидала. Слева от них, словно алюминиевая фольга, сверкала река.
— Вы никогда не заходили туда раньше?
— Ну, однажды заглянула во время утренней службы, но не оставалась.
— Она довольно красивая, не правда ли? Не такая загроможденная, как многие из них… А он, этот священник, ужасно молод… И очень красивый.
— Я об этом тоже подумала.
— Еще бы! Так о чем вы там говорили?
— Почти ни о чем. О моих родителях. Как я ходила в школу, когда была маленькой. Я сказала, что уже давно там не была.
— Спорю, ему это не понравилось.
— Даже если это и так, то он все равно ничего не сказал.
Лицо Джолин вдруг приняло серьезное выражение.
— Им не нравится, когда люди слишком независимы. Поэтому существует слишком много правил. Правила, правила, правила! Построить все больше и больше церквей — вот и все, что их в большинстве случаев интересует… Вы ему рассказали… о… ну… сами знаете…
— Нет. Мы недолго успели поговорить.
— То, что вы в положении, становится заметно, никуда от этого не деться, скоро все обязательно начнут задавать вопросы.
— Кто все?
— Люди. В библиотеке, в магазине. Совершенно незнакомые люди будут подходить к вам и поздравлять. Будут спрашивать, девочка или мальчик, когда срок. И тому подобное.
— Незнакомые люди? Правда?
Впереди меняли асфальт, и рабочий направлял машины в объезд, размахивая красным флажком. Джолин включила сигнал поворота и глянула в зеркало заднего вида, чтобы перейти на крайнюю левую полосу. Водитель фургона ее пропустил, и она помахала ему рукой в знак благодарности.
— Ну, так что ты собираешься говорить?
— Правду, думаю. Что же еще?
Несколько минут они ехали молча, потому что слова заглушал шум отбойного молотка, кромсающего мостовую. Джолин, казалось, глубоко погрузилась в свои мысли. Когда шум стих, она сказала:
— Вам не кажется, что правда будет выглядеть немного странновато?
— Наверное, да. Признаться, я об этом как-то не подумала.
— А следовало бы подумать, — резко бросила Джолин, но, увидев, что Ханна испугалась жесткости ее слов, добавила: — Нам следовало бы подумать, вот что я хочу сказать. Обеим. Это ведь касается и меня. И Маршалла тоже. Представьте, вы будете рассказывать о нашей жизни. Весь мир узнает, что я неспособна выносить ребенка полный срок. И каждый узнает, что мы с Маршаллом слишком долго откладывали семью на потом.