— Такое впечатление, что ты лучше управляешься с вещами из прошлого века, чем с современными.
Он скорчил обиженную физиономию.
— Это намек на мою некомпетентность как механика?
— Я хотела сделать тебе комплимент, но если попала не в бровь, а в глаз…
— Ну погоди, за твои колкости я потребую контрибуцию. Чуть позже, — добавил он.
Она вспомнила поцелуй в саду и поежилась одновременно от тревоги и от предвкушения волнующих ощущений. Но это чрезвычайно опасно. Она не должна забывать об его неотразимой сексуальной привлекательности. Поцелуй может привести к…
Нет, надо прекратить об этом думать. Она напомнила себе, что абсолютно безразлична ему и единственное, что ему от нее надо, это развлечься в рождественские дни.
Она не собирается становиться игрушкой в его руках.
Тряхнув головой, она встала. Пока он ищет елочные украшения, почему бы мне не заняться ужином? — подумала она.
Когда Луи вернулся с огромной коробкой в руках, он замер в удивлении.
— Ты восхитительная женщина! Значит, наша традиционная рождественская индейка уже подрумянивается в духовке? Ты даже поставила пудинг разогреваться на пару?
— Конечно. Что-нибудь еще?
Он покачал головой.
— Я все купил уже в приготовленном виде, чтобы не возиться. Может быть, ты пока откроешь бутылочку вина? — Он поставил коробку на стол и стал доставать из нее игрушки. — А вот это любимая кукла моей младшей сестры. — Луи держал в руках куклу, одетую в парчовый камзол. — Однажды я спрятал ее, и сестренка так ударила меня металлическим грузовиком по голове, что я упал на пол, истекая кровью. Впрочем, это лишний раз доказывает, что женщины по природе гораздо более беспощадны, чем мужчины.
— Трудно поверить в такую историю, — произнесла Мадлен.
Он подошел к ее креслу и склонился над ней.
— Все это чистая правда. У меня есть доказательство, смотри. На его щеке действительно белел небольшой шрам.
Его дыхание близко коснулось ее лица, и ей безумно захотелось, чтобы он поцеловал ее.
Наверное, выражение лица выдало ее, так как его рот раскрылся в улыбке, и он приблизился к ней почти вплотную.
— Нет! — панически вскрикнула она.
Его красиво изогнутые брови взлетели вверх.
— Стоит ли так переживать из-за какого-то шрама?
— Ты прекрасно знаешь, что речь не о шраме.
— Ага! Значит, боишься, что я тебя поцелую?
— Я не хочу, чтобы меня целовали против моей воли.
— Ты уверена, что действительно этого не хочешь?
— Вполне.
— Сомневаюсь. Я не верю, что ты такая бесчувственная недотрога, какой хочешь казаться. Но даже если я ошибаюсь, прими это, как возмездие.
Его губы медленно обхватили ее рот, и она с трудом удержалась, чтобы не ответить на поцелуй. Кончиком языка он провел по линии ее губ и коснулся маленькой ямки под ними. Потом прихватил ее нижнюю губу зубами и мягко прикусил ее.