— Меньше всего я ожидал такого поворота событий.
— Но почему? — недоумевала она.
— Дорогая Мадлен, в возрасте двадцати четырех лет практически нереально встретить красивую чувственную девушку, до сих пор сохранившую невинность.
Она порозовела, но не отступила.
— Ты говоришь так, будто это что-то постыдное?
— Вовсе нет. Скорее наоборот. В молодости, будучи идеалистом, я мечтал, что буду первым мужчиной у своей жены. Но чем старше я становился, тем меньше иллюзий у меня оставалось. Поэтому… — Он задумался, подбирая подходящее слово. — Я просто обескуражен, что соблазнил девственницу.
— Я и не старалась скрывать это, — сказала она. — Если бы ты спросил, я бы честно ответила на твой вопрос. Но, по правде говоря, мне казалось, что это и так очевидно. Я давала тебе понять, что случайный секс не для меня.
— Да, ты говорила это.
Она посмотрела на него и ясно убедилась в своей правоте.
— Но ты мне не поверил!
— Да, не поверил, — признался он. — Я думал, что твое очаровательное смущение, твоя скромность всего лишь игра.
— Ты упрекаешь меня в том, что я не сказала тебе о своей девственности, но разве ты поверил бы мне, учитывая твое представление обо мне? — Ее голос звенел от горечи.
— Ты права. — Он потянулся и погасил лампу. Теперь только отблески огня в камине изредка освещали комнату.
— Но мне непонятно, почему я должна была играть какую-то роль? Зачем мне надо было изображать невинность и скрывать многоопытность?
— Слушай, ты, наверное, устала? — В его голосе появились заботливые ноты. — Давай отложим разговоры до утра и немного отдохнем.
Мадлен, однако, была слишком возбуждена, чтобы уснуть.
Сначала Луи подарил ей такое счастье, какого она и представить не могла, а теперь оставляет ее наедине с собой в полной растерянности.
Зачем ей надо было играть какую-то роль? Почему его так обескуражила ее девственность и почему он был уверен в противном? Столько загадок сразу…
Несколько раз он намекал, будто она должна была быть знакома с Шато дю Буа. И не раз звучало, что он был уверен в ее неплохой осведомленности о жизни его отца, тогда как она о нем почти ничего не знала…
Похоже, он ее в чем-то подозревает. Но в чем? Что это может быть?
Она тяжело вздохнула, не в силах ничего понять.
Услышав этот вздох, он притянул ее к себе. Свернувшись калачиком у его теплой груди и слушая ровные удары его сердца, она тут же расслабилась и заснула.
— Так-то лучше, — пробормотал он, гладя ее по волосам.