— Вот и хорошо. Тогда пойдем туда, я хочу наконец-то попробовать знаменитые белые сосиски.
— Если они еще остались, — заметила Мирабель.
— Тогда давай поторопимся. Иначе всю досаду из-за лишения сосисок мне придется выместить на тебе.
Мирабель оторопела:
— В каком смысле — выместить? Ты…
— Я шучу, — засмеялся Дик. — Знаешь, у тебя такой напряженный вид, что любой ценой хочется разрядить обстановку.
Мирабель пожала плечами и отвернулась, пытаясь разглядеть в пестрой толпе что-нибудь, достойное внимания.
Но на горизонте неожиданно нарисовалось нечто полностью противоположное…
Рон. Уже порядком подвыпивший. Кажется, он не пожалел на себя денег, вернее денег на пиво для себя. Его желтый шейный платок, наспех повязанный, сбился, а синяя рубаха была расстегнута на несколько пуговиц. Мирабель было неприятно лицезреть часть его обнаженной груди. Она отвернулась…
Как-то незаметно они с Диком, держа в руках бумажные тарелочки с сосисками (ветчинные и заветные белые), отошли к живой изгороди. Дик принялся с аппетитом уплетать свою порцию, а Мирабель уныло взирала на содержимое тарелки. У нее почему-то вдруг начисто пропал аппетит.
— Развлекаетесь?
На этот раз Рон нарисовался прямо перед ними.
— Да, спасибо, — дружелюбно кивнул Дик.
— Отлично! А что это, детка, мы что, попали к королеве на прием?
— Рон, что тебе нужно? — печально спросила Мирабель.
Она уже догадывалась, что, дорвавшись до общения с ней, Рон наверняка захочет отвести душу. То есть поболтать. То есть высказать все, что, по обычаю сплетников, Рону не дает покоя уже столько времени.
— Что мне нужно? — Рон засмеялся. — Да мне ничего не нужно. Вот, подошел полюбоваться. Не каждый вечер в нашей глуши увидишь такое зрелище.
— Во-первых, не в такой уж и глуши…
— Слушай, а ты точно не подрабатываешь? — перебил ее Рон. — Сколько ты берешь?
— За… за что?
— Ну… за это самое.
Рон вроде и соображал, что несет какую-то нелепицу, но, вместо того чтобы остыть, извиниться и отойти, накручивал себя. Мирабель даже пожалела, что Рон выпил все-таки недостаточно. Тогда бы он начал напрямую оскорблять ее. И тут уж у нее было бы два варианта на выбор: дать кулачком по его неприятной, плохо выбритой роже или же призвать на помощь шерифа…
Если, конечно, шериф присутствовал на этом празднике жизни.
Дик с недоумением смотрел на обоих… Кажется, он никак не мог взять в толк, почему парень, которого еще утром он катал на биплане, сейчас проявляет враждебность и настроен по отношению к его спутнице столь недружелюбно.
— Рон, отойди, а? — тихо сказала Мирабель.