— Я никому ничего не говорила!
— Даже не знаю, что тебе сказать, девочка. Ты никому ничего не говорила. Но впервые за несколько последних столетий Морской доверился человеку, и сразу же пресса оказалась в курсе…
— Я все равно его найду! — упрямо заявила я.
— Ни в коем случае, моя драгоценная! Ни в ко-ем! — произнес по слогам профессор для пущей убедительности. — Это опасно для тебя. Смертельно опасно! Вспомни о том, что наш друг отнюдь не человек Ты не про мальчишку из соседнего класса разболтала! — Стоян понизил голос — Ты выдала тайну целого клана! Даже твой папа майор Романов не поможет тебе, если ты однажды встретишь нашего друга Саймона…
— Я все равно его найду! И объясню ему, что это не я! — тупо повторяла я.
— Пусть так, упрямая госпожица! А каковы будут твои аргументы?
— Я не знаю! — закричала я. И поняла, что аргументов в мою защиту просто нет.
— Так-то, — устало констатировал толстяк. — Девочка, сейчас ты горячишься. Эмоции, так сказать, чувства. Но подумай обо всем здраво: стоит ли рисковать жизнью? И знай: если будешь искать Саймона…
— Буду! — перебила я.
— …знай, что я в этом деле тебе не помощник. — И он отсоединился.
Я рыдала так, что в груди, казалось, что-то лопается и разрывается. Отец ворвался в комнату, сгреб меня в охапку, прижал к теплой груди и гладил по голове долго-долго. Мне не хватало воздуха, я задыхалась, тело ежесекундно сотрясалось судорогами. Голос охрил, и из горла вырывались теперь уже не рыдания, а сиплые страшные звуки. Отец еще яростнее сжал меня в объятьях и принялся горячо нашептывать: "Детка, успокойся, детка, успокойся!" Он повторял это, как заклинание, не останавливаясь.
Наконец, полностью обессилев, я упала на подушку и отвернулась к стене.
— Полиночка, поспи, солнышко! — пытаясь сохранить хладнокровие, посоветовал папа. — Посидеть с тобой?
Я мотнула головой.
— Ну хорошо. Я буду в своей комнате, если что-то понадобится — сразу зови!
Он поднялся с кровати и бесшумно вышел, тихо затворив за собой дверь.
А я лежала и тупо созерцала обои: плетеные корзинки с зеленым и синим виноградом, изображенные на них, захватили все мое внимание. Никогда еще так пристально я не изучала эти до боли знакомые картинки. Я долго-долго смотрела на каждую ягодку, пронизанную светом, и на плетения изящной корзинки, словно впервые глядела на зеленые сочные листья, окаймляющие виноградные кисти. Наверное, это была защитная реакция организма.
Словно сквозь сон сформировалась мысль: а ведь через два дня экзамен по истории. Я не представляла себе, что так скоро встану с этой кровати, оденусь и пойду куда-то. Мне хотелось остаться здесь. Лежать целыми днями, пялиться на виноград…