Я резко обернулся, не слыша, но чувствуя за спиной какое-то изменение ситуации. При первом беглом взгляде мне показалось, что вроде бы ничего не изменилось. «Расписной» или уже простился с этим светом, или намеревался сделать это, находясь в глубокой коме. Первый, что лез на меня с бритвой, получив удар коленом в висок, а потом, при падении навзничь, кажется, еще и ударился затылком об острый угол «шконки», в себя еще не пришел. Его неимоверных размеров нос отчего-то кровоточил, хотя по нему я не бил. Наверное, давление у парня неважное. Но он был жив, как показывало дыхание. И ладно, пусть живет и знает, что вырвался из лап Смерти. Пусть хвастается этим. Я не всегда бываю кровожадным.
Бритва...
Бритвы не было на месте, хотя я хорошо видел, как «расписной» ее уронил. Впрочем, она тут же нашлась – зажата между пальцами и ладонью носатого. Значит, он в сознании, значит, он ждет момента, чтобы после первой неудачной попытки все-таки добраться до моего горла и с опозданием сделать то, что не сумел сделать сразу. Стимул у него был весомым. Теперь делить на троих пятьдесят тысяч баксов за отрезанную голову не было необходимости.
Я вздохнул и, пользуясь тем, что нахожусь в двух с лишним метрах от вооруженного бандита, к тому же лежащего, привалившись спиной к стенке между «шконками», рискнул и наклонился, чтобы надеть сапоги. Я подставлялся, готовый встретить атаку. Но носатый бандит атаковать не собирался. Он намеревался ждать момента, когда я совсем расслаблюсь, и сам предложу ему свое горло для незамысловатой хирургической операции. Значит, еще и трус ко всему прочему. Но это его проблемы. Я же свои проблемы решаю сам. Обулся и дал пинка под основание его великолепного носа. Я знаю, какая боль возникает от такого удара. Бандит взвыл и попытался двумя руками прикрыть лицо, но в руке у него была зажата бритва, и он сразу располосовал себе лицо сверху донизу. И хорошо, что сделал это сам.
Я намеревался было нанести второй удар, теперь пяткой в лоб, чтобы отключить его, но тут заскрипел замок в двери, она торопливо распахнулась и вошли два давешних охранника.
– Кого опять убивают? – лениво спросил первый, широко позевывая пастью с гнилыми зубами. Вообще-то такую пасть лучше держать закрытой даже в СИЗО. А то появляется желание закрыть ее кулаком. Но я сдержался. Я умею себя вовремя останавливать.
Второй, видимо, уже понял, что произошло совсем не то, что должно произойти, и молча смотрел на меня.
– Вон с тем носатым осторожнее, – сказал я. – У него бритва в руках.
– А его-то кто располосовал, если бритва у него? – поинтересовался второй охранник.