– Что-то не сходится, – нахмурился Дюнуа. – Если они планировали такую грандиозную акцию по нашему устранению и устрашению всех остальных экспертов, то зачем нужно было так демонстративно убивать этого немецко-сербского издателя, рискуя своими людьми? Ведь на Рамиреса мы вышли именно потому, что начали просмотр пленок и узнали о том, что погибший некоторое время жил в Венесуэле. В таких случаях опытные люди предпочитают раньше времени не высовываться и уж тем более не привлекать к себе внимание.
– Я тоже об этом подумал, – признался Дронго. – С одной стороны, такая идеальная организация, все продумано до мелочей. Уотсона купили, еще когда он только должен был появиться в издательстве «Саймон энд Саймон». Рамирес и Герстман отвечали за координацию всех действий. Очевидно, последний был связан с банковскими кругами, а Рамирес – с радикалами, которые достали нужное количество взрывчатки. Они поменяли один ящик и доставили его в отель «Марриотт» с расчетом, что взрыв произойдет точно в двенадцать сорок. И вдруг это непонятное убийство, которое спутало им все карты. Я обратил внимание, как он себя вел. Пока я говорил о возможном террористическом акте и взрыве в пресс-центре, он все время молчал, только повторял, что у нас нет доказательств. А когда я начал расспрашивать его об убийстве, он просто вышел из себя, заявляя, что не имеет к этому преступлению никакого отношения. И здесь я как раз склонен ему поверить.
– Только не говори об этом Фюнхауфу, – посоветовал Дюнуа, – он считает, что дело об убийстве закрыто. Насколько я понял, они собираются объединить убийство Табаковича, смерть Рамиреса и арест Уотсона в одно дело. Убийцей Табаковича будет объявлен Рамирес, ведь у них есть пленка, где они разговаривают. Полиции удалось предотвратить крупный террористический акт, который мог произойти на книжной ярмарке, а Фюнхауф и Меглих еще получат повышение по службе и благодарности руководства. Поэтому дополнительно искать убийцу Табаковича уже никто не станет. Все спишут на Рамиреса. И в этом будешь виноват только ты.
– Это два разных преступления, – твердо произнес Дронго, – я в этом уверен. Уотсон не имеет никакого отношения к убийству Табаковича. Достаточно и того, что он планировал и осуществил. Только на основании этих улик любая коллегия присяжных признает его виновным, а судья даст пожизненное заключение.
– Ты пойдешь с нами обедать?
– Нет, останусь здесь, на ярмарке. Если мы правы, у нас всего лишь два дня, чтобы найти настоящего убийцу, поэтому я задержусь. К тому же я не очень люблю сырую рыбу.