– Обязательно поговорю, – пообещал Дронго.
– И учтите, что люди до сих пор не могут успокоиться, – добавил Халил Иззет. – Многие потеряли на этой войне своих близких и родных, лишились своих домов, прошли через немыслимые страдания. Поэтому нам так трудно вспоминать и спокойно рассуждать обо всем, что с нами произошло. Хоть и прошло уже столько лет, для нас это не забытая история, а живая боль. Вы меня понимаете?
– Конечно. Извините, что я невольно стал причиной ваших споров и неприятных воспоминаний, – искренне произнес Дронго.
Он подумал, что нужно обязательно предупредить Фюнхауфа об этом Бенковиче, когда увидел идущего к нему инспектора Меглиха.
– Меня попросили вас найти, – сказал тот. – Мы нашли Караваева и сумели с ним переговорить. Он никогда раньше не слышал и не видел Ламбрехта.
– Я в этом и не сомневался. А Рябчука нашли?
– Нашли, – усмехнулся Меглих. – Вы не поверите, но он почти сразу уехал из Франкфурта в Прагу и оттуда в Киев. Сейчас он в Киеве. Мы ему звонили, но он даже не подходит к телефону. Фюнхауф предлагает послать туда официальный запрос.
– Пошлите, – согласился Дронго, – хотя я уверен, что он не убийца. У него было слишком растерянное лицо.
– И только на этом основании вы считаете, что он не может быть убийцей? – с явным чувством превосходства спросил Меглих. По-аглийски он говорил достаточно неплохо, но с сильным немецким акцентом.
– Господин инспектор, – укоризненно произнес Дронго, – неужели вы еще не поняли, что ваше ложное чувство превосходства вам вредит? Вы считаете нас кем-то вроде частных детективов, полуклоунов, полуфокусников, не понимая, что мы являлись экспертами специального комитета ООН, куда отбирают только лучших из лучших и где стажировался, между прочим, ваш нынешний начальник полиции. А теперь – главное. Я сделал такой вывод о невиновности Рябчука не на основе его испуганного лица, а потому, что видел его одежду, когда он выходил из туалета. Конечно, он заметил лужу крови и, возможно, даже увидел убитого, но не мог быть убийцей. После такого удара он должен был обязательно испачкаться. А у него была чистая одежда. Чистая одежда… – повторил Дронго, задумавшись. Затем снова обратился к инспектору: – Послушайте, Меглих, я хочу подсказать вам еще один ход. Узнайте, где остановились все делегации, прибывшие из бывшей Югославии, и проверьте их гостиницы. Возможно, кто-то сдавал свою одежду в чистку. Хотя нет, если человек осторожный и достаточно разумный, он не станет делать этого в своей гостинице. Скорее сдаст в химчистку где-то рядом со своим отелем. Вы меня поняли, Меглих? Проверьте все отели, перепишите их, а потом проверьте также все химчистки, находящиеся рядом с этими гостиницами.