Гималайский зигзаг (Бурцев, Чернецов) - страница 27

— И что вы предлагаете? — вздохнул Феликс, поглаживая мохнатый загривок черного скотчтерьера по имени Ширер, забравшегося к нему на колени.

— Вы о чем, батенька? Ах, об этом нашем дельце? Пока что я предлагаю вам двух людей.

* * *

…Никто не знал, сколько Сипягину лет. То есть по документам ему было семьдесят три, но в это не верили даже самые наивные. Виктор Афанасьевич помнил еще Гражданскую войну в России и даже, как поговаривали, участвовал в ней. И дальнейшая его биография была скрыта туманом, словно форты Кронштадта в мартовскую оттепель. Сипягин, мелкопоместный дворянин без особенных средств и связей, дальний родич убиенного царского министра, прибился к берлинской эмигрантской диаспоре, стал пописывать в местные русские газеты и журналы, а затем непонятным образом затесался в «Берлинер Тагеблатт», где и работал довольно продолжительное время.

С приходом к власти Гитлера Сипягин вначале уехал в Австрию, но вскоре вернулся и примкнул к тому крылу белоэмигрантов, которое поддерживало фюрера в его походе на Совдепию. Сипягин плотно работал с генералом Глазенапом, а после с Власовым, Трухиным и Жиленковым, дослужился до полковника, а когда Третий Рейх потерпел сокрушительное поражение, вместе с немногими избежавшими плена высшими офицерами РОА сбежал в Аргентину. Правда, перед отъездом зачем-то заехал в Лондон. Как поговаривали — за Орденом Обороны Империи второй степени. Ордена никто не видел, но полковника РОА отчего-то не вздернули рядом с лордом Хау-Хау и даже не выдали Сталину…

В Аргентине Сипягин тоже не пропал. В послевоенные годы он всплывал то там, то сям, пока в конце семидесятых не осел в Лондоне и не занялся игорным бизнесом. Он практически не общался с эмигрантами, тем более с Монархическим Центром, да и отношение к нему было как к плебею и опасному авантюристу — припоминали и сотрудничество с немцами (и, как многие были уверены, даже с НКВД), и явную близость к криминалу.

…А еще поговаривали, что бывший белогвардеец с поддельными документами и странной биографией знает некую тайну. И якобы именно эта тайна обеспечила ему Мафусаилов век, дьявольское везение — и очень многое другое. Конечно, это не тайна царского золота — но тоже Тайна…

* * *

Сипягину на все эти разговоры было наплевать. Он не был очень богатым человеком. Вернее, он не был явно богатым человеком, хотя имел внушительное состояние и передвигался не иначе, как на огромном «бентли» шестьдесят восьмого года с монограммой на радиаторе. Сейчас, впрочем, старик напоминал обычного деревенского дедушку — с растрепанной коротенькой бородой, укутанный в плед, из-под которого, казалось, вот-вот высунутся подшитые растоптанные валенки.