Надо признать, что попытки свести весь сложный социальный комплекс ГДР только к проклинаемой Штази становятся все менее результативными. Совершенно очевидно, что кроме Штази и идеологического скудомыслия правящей партии было в этом предаваемом сегодня яростной анафеме со всех амвонов восточногерманском государстве что-то, что пробуждает у его бывших граждан приступы тоски по нему, хотя двадцать лет назад они практически единогласно поддержали присоединение к ФРГ. Во все большей степени восточные немцы осознают себя как самостоятельную общность в рамках германской нации. При этом важно, что и западные немцы признают эту «отдельность». Согласно опросам общественного мнения, как образцовые оцениваются в «старой» ФРГ такие типично восточногерманские черты характера, как коллективизм, любовь к детям, готовность оказать помощь. Кроме того, западногерманская молодежь находит привлекательными скромность и умение приспосабливаться своих новых сограждан[201].
Своеобразие восточных немцев опирается на исторические традиции, сохранившиеся в период существования ГДР. В определенном отношении республика вполне заслуживала часто дававшегося ей западными немцами прозвищ «Малая Пруссия» или «осколок старой Германии». Американизированная и на этом основании считающая себя передовой интеллигенция Западной Германии всегда свысока смотрела на «культурно отсталую» ГДР. В то же время среди рядовых немцев ФРГ было широко распространено мнение, что надо познакомиться с ГДР, чтобы понять, что такое «настоящая Германия» (или, по крайней мере, какой «настоящая Германия» была совсем недавно). Кристоф Клессман, один из ведущих историков ФРГ, констатировал уже после объединения: «Какими бы радикальными ни были политические и экономические преобразования в СЗО/ГДР, они не означали совершенно нового начала. В некоторых отношениях ГДР до самого конца оставалась гораздо более традиционным и более «немецким» государством, чем Федеративная Республика, которая вместе с вновь приобретенной политической свободой импортировала «американский образ жизни» и тем самым в долгосрочном плане способствовала отчуждению друг от друга обеих частей [Германии]»[202].
Это наблюдение подтверждает и видный западноберлинский политик Вальтер Момпер. Он пишет: «Я охотно посещал ГДР, мне нравились страна и люди. Они вели свою жизнь в безрадостном окружении. Города и дома были серыми, отсутствовали современный характер и блеск Запада. С другой стороны, в ГДР не так сказывалось американское влияние, она не была столь подогнанной под западный стандарт, как ФРГ. Все производило гораздо более немецкое впечатление, было помельче масштабом и более преходящим, чем на Западе. Для меня поездки в ГДР всегда были также поездками в германскую историю. Центры городов и сел выглядели по большей части так, как это было до 1939 года; булыжные мостовые и аллеи не изменились. Деревни внешне не претерпели почти никаких изменений»