Но это были детали, хотя и достаточно важные (взрыв страстей случился вечером 9 ноября как раз у КПП стены в Берлине; на КПП германо-германской границы все время было тихо и безлюдно). Главным было то, что решение упростить условия выезда в ФРГ отвечало настроениям общества ГДР. После знаменитого «Народ – это мы!» требование свободы поездок было, пожалуй, самым распространенным лозунгом демонстрантов, заполнявших улицы и площади городов республики. Однако эффект от энергичного шага навстречу пожеланиям населения был скомкан, и он не принес того позитивного результата, которого следовало ожидать. Информация о принятом правительством ГДР решении была выдана мимоходом, под конец пресс-конференции, посвященной совсем другой проблематике, а именно работе проходившего в те дни пленума ЦК СЕПГ. О судьбоносном постановлении объявили скороговоркой, без упоминания ряда существенных деталей нового урегулирования и, самое главное, с ошибочным указанием даты его вступления в силу. Западным СМИ была предоставлена полная возможность воспользоваться возникшими недоговоренностями и призвать жителей Восточного Берлина немедленно идти к КПП стены, которые якобы уже открыты для свободного прохода. В действительности пограничники ГДР даже не были предупреждены о грядущем изменении режима пересечения секторальной линии разграничения. К счастью, охрана КПП приняла единственно правильное решение и подняла шлагбаумы. Народ хлынул в Западный Берлин, которого не видело целое поколение граждан ГДР (стена просуществовала более 28 лет).
Другой провальный момент заключался в том, что политических руководителей республики не было с народом перед КПП; не удосужились они и выступить с пояснениями или комментариями на телевидении. В последующие дни вождей также не было видно. Первым представителем власти, показавшимся на публике, был присутствовавший в воскресенье 12 ноября на открытии нового КПП на Потсдамер-плац обер-бургомистр Восточного Берлина Эрхард Крак – политик, прямо скажем, далеко не первого плана (с западной стороны там был президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер). Тогдашнее руководство ГДР своими руками дало недругам повод утверждать, будто свобода поездок была ему навязана против его воли. Это явилось одним из основных факторов скорого исчезновения после-хонеккеровских деятелей с политической арены. В открытии Бранденбургских ворот в декабре 1989 года – наряду с Гельмутом Колем – принял участие новый председатель Совета министров ГДР Ханс Модров (он был избран парламентом ГДР на эту должность 13 ноября). Однако это не могло исправить политического ущерба, уже причиненного добровольным «затворничеством» реформаторского руководства республики.