2. В зависимости от развития обстановки повысить обеспечение безопасности в глубине КПП путем усиленного привлечения нарядов полиции, включая службу патрулирования и радиофицированные машины. Товарищам вежливо и предупредительно влиять на граждан и информировать их о приемных часах отделов паспортов и регистрации.
3. Руководителям отделов паспортов и регистрации подготовиться к участию в совещании по порядку работы, которое состоится в [полицай]президиуме в течение вечера или ночи. Дорожной полиции обеспечить их доставку в [полицай]президиум».
20.00 – Легендарный Маркус (Миша) Вольф, бывший шеф восточногерманской разведки (одной из лучших в мире), открыто примкнувший после выхода на пенсию к реформаторам, заканчивает дискуссию в Клубе деятелей культуры в Потсдаме на темы текущего развития событий в республике. Внезапно распахивается дверь, кто-то громко объявляет: «Граница открыта!» и сразу же исчезает. Возвращаясь в Берлин, Вольф слушает передачи западноберлинского радио, из которых явствует, что ограничения на выезд в ФРГ и Западный Берлин сняты. По радио часто звучит самое употребительное у граждан ГДР выражение этой ночи и последующих нескольких дней – «Обалдеть!» («Wahnsinn!») Историческое измерение происшедшего станет ясным лишь несколько дней спустя.
20.00 – Полковник Хайнц Гешке, заместитель по охране границы командующего пограничным участком Центр[92], был с 17.00 на совещании, посвященном анализу настроений личного состава, которые вызывали у начальства определенное беспокойство. Он узнал о речи Шабовского уже дома и сразу позвонил командующему участком генералу Велльнеру, который был еще в своем рабочем кабинете. На пожелание Гешке вернуться на работу Велльнер отвечает отказом: «Надо еще подождать, у нас нет никаких приказов, никаких указаний. Оставайся дома. Мы тебе позвоним». Велльнер непрерывно пытается связаться с начальником штаба погранохраны, с начальником штаба Народной полиции, с другими высокопоставленными лицами. Никто ничего не знает. У Велльнера опускаются руки. Он говорит Гешке по телефону: «Если они нас не информируют, то пусть сами вытаскивают телегу из грязи». У КПП Борнхольмерштрассе к этому времени уже собралась толпа людей, требующих, чтобы их пропустили в Западный Берлин в соответствии с заявлением Шабовского.
21.00 – Журналист новостной программы «Темы дня» (первый канал западногерманского телевидения) Робин Лаутенбах стоит перед западным фасадом Бранденбургских ворот и готовит вступление к репортажу о либерализации условий выезда граждан ГДР. Он говорит в камеру: «С завтрашнего дня стена открывается и после этого превратится просто в памятник архитектуры». Позже он вспоминал, что в тот момент перед Бранденбургскими воротами ничего особенного не происходило. Там работали еще несколько телевизионных камер, в частности американской NBC, стояли группы зевак, но в целом все было спокойно. С восточной стороны стены ситуация становилась все более драматической. По рассказам западноберлинцев, возвращавшихся после посещения Восточного Берлина, в 21.20 перед КПП Борнхольмерштрассе толпились около 500 человек, образовалась очередь из приблизительно 100 «трабантов», соседние улицы были полностью забиты людьми и машинами.