То даже стало чуть-чуть легче от этой мысли. Он рассыпал угли по всей комнате. Потом пробрался на кухню, набрал на поднос из печки еще углей, разбросал в кладовке, коридоре и гостином зале. Удостоверившись, что огонь уже достаточно силен и его не потушить малыми силами, мальчик кинулся в прихожую, где дремал стражник.
— Пожар! — не своим голосом завопил То.
Охранник недоверчиво повел глазами и вдруг сморщил нос — ему в ноздри ударил запах дыма.
— Господин велел мне поднять тревогу в городе! Выпустите меня, а сами займитесь тушением. Сейчас придет подмога.
То выскочил во двор и помчался к воротам, вопя изо всей мочи:
— Пожар, пожар!
Стражники быстро сбежались к нему.
— Господин послал меня поднять тревогу в городе. Откройте ворота, а сами спешите в дом, спасайте имущество юйши.
Очутившись на улице, То пробежал несколько кварталов с криком: «Дом семьи Хуа горит!», затем смолк и свернул в темный переулок. Там он стал у забора, чтобы отдышаться.
«Куда теперь? У дедушки немало друзей, не только Ло Гуан. Они приютили бы. Но Хун Хсиучуан наверняка обвинит меня в убийстве управляющего и поджоге. Все знакомые отвратят лик от юного преступника. В Чжэнчжоу оставаться нельзя. Не стоит также пробираться к маминым родственникам в провинцию Хунань — там мстительный юйши будет искать в первую очередь. Путь один — в храм Шаолинь. Если не удастся туда поступить, пойду на гору Хаомин — к даосам».
То осмотрел себя. Носи он прежнюю богатую одежду, стража у городских ворот наверняка обратила бы на него внимание. Но сейчас на нем халат и штаны из простой рогожи, надетые в знак траура. Денег — ни единого лана. Припасов — ни крошки. Жаль, не додумался что-нибудь захватить из дома. Впрочем, до того ли было! И головорезы Хун Хсиучуана заподозрили бы неладное, если бы мальчишка что-либо нес с собой.
«Я нищий, бездомный сирота. От обычного уличного побирушки отличаюсь только тем, что одежда пока чистая и не оборванная. Но это различие скоро устранится…»
На рассвете он с утренней толпой без помех покинул город. Просил подаяние, крал еду, где мог. Его дважды били профессиональные нищие, в чьи угодья он вторгался без разрешения, трижды насиловали пьяные бродяги-соночлежники. В одной из деревень его пытался прибрать к рукам местный Ван нищих, в другой чуть не посадили в тюрьму за воровство. Все же каким-то чудом Хуа То добрался до великого храма, успев почти к сроку — дню моления у текучих вод.