Доронина, проводив гостей, резко захлопнула дверь.
— Что это она такая сердитая? — спросил Иванцов уже на лестнице.
— Видно, вы ей подозрительным показались, — засмеялся Волосов. — А вообще-то, — добавил он задумчиво, — столько горя люди перенесли и переносят…
— Понял, — тихо сказал Иванцов. И он еще острее почувствовал, как тяжело ему будет в тылу у немцев, как будут его там ненавидеть наши советские люди, считая предателем. «Да, нелегкая предстоит работенка», — тяжело вздохнув, подумал он.
…Через несколько дней по одной из прифронтовых дорог Вася Алексеев вел машину, в которой сидели Поляков и Озолинь. С утра прошел дождь, дорогу слегка размыло, и поэтому Вася ехал не быстро. Было тепло, тихо.
— Эх, по грибки бы сейчас сходить, — мечтательно сказал Александр Семенович. — А как ты, Дмитрий Дмитриевич, к грибкам относишься?
— Положительно, Александр Семенович.
— Конечно, сейчас уже не грибная пора, но собрать еще кое-что можно. И на сковородочку, а?
— Со сметанкой, Александр Семенович, — вставил Вася.
— Ничего, поедим грибков, и со сметанкой поедим. Вот немцев разобьем, а там все пойдет как надо. — И, повернувшись к Озолиню, уже другим тоном Поляков спросил: — Не боишься новой работы? Только прямо говори.
— Не боюсь, Александр Семенович.
— Смотри, на первых порах не торопись. Осмотрись получше. Народ там надежный, проверенный. К тебе тоже присматриваться будут.
— Все понятно, Александр Семенович.
Озолинь добился направления на фронт и сейчас ехал на новое место работы. Он был назначен заместителем начальника контрразведки одной из армий Ленинградского фронта. Армия, в которую он направлялся, должна была сыграть решающую роль в предстоящих боях за освобождение Ленинграда от блокады.
Поляков поехал с Озолинем, чтобы представить его Военному Совету армии и встретиться на месте со своими сотрудниками.
Вечернее солнце опускалось к горизонту, небо было безоблачным, дорога пустынной.
— Останови-ка на минуту, Вася, — попросил Поляков.
Вася остановился, все вышли из машины.
— Какая красота! Смотри, Озолинь.
Машина только что выехала из леса. Перед ними расстилалась чуть всхолмленная равнина. Немного в стороне текла речонка, через нее был перекинут небольшой мостик. Вдали виднелась какая-то деревня, из трубы крайней избы шел дымок.
— Надо сделать так, чтобы этот тыл никогда не стал фронтом, — задумчиво сказал Морозов.
Озолинь кивнул.
— Александр Семенович, — немного помолчав, сказал Озолинь, — а как дела с Иванцовым? Как прошла переброска?
— Все в полном порядке! — весело ответил Поляков. — Бывший агент абвера Шубин, советский разведчик Иванцов благополучно переправлен через линию фронта.