Вместо этого Валерий схватил ее в охапку и поволок в спальню, а Лера продолжала хохотать, потому что тащить ее, упирающуюся, по винтовой лестнице на второй этаж ему было очень неудобно. Он бы и не тащил, но на ковре в гостиной Лера не соглашалась – капризничала, требовала комфорта, уединения, и еще, видите ли, в душ… «Ничего, дотащим, – сосредоточенно думал Валерий, поудобнее перехватывая свою драгоценную барахтающуюся ношу. Дотащим, и плюхнем поперек огромной, как взлетное поле, кровати, и шторы задергивать не будем – пусть все июльские звезды видят, как они любят друг друга!»
Томная музыка играла внизу еще с час, потом стихла. Лера спала, так и не удосужившись хотя бы укрыться простыней – жарко – но на всякий случай перебравшись на дальнюю от него половину кровати. Сперва он еще попытался было затеять дискуссию:
– Лера?
– М-м?
– А чего ты спишь-то?
– М-м?
– Ну ведь женщины любят поговорить, чтобы их погладили, похвалили, а ты сразу спать. Вот и в книжках пишут, и в журнальчиках ваших – не спать! Поговорить сперва, а потом уже сопеть носом к стенке.
– Ты всякие гадости читаешь… – лениво удивилась Лера. – А тебе что, правда поговорить приспичило?
– Да вообще-то нет, – удивился сам себе Валерий. – Я так-то тоже обычно сразу на боковую. А тебя хочу потрогать, погладить, спросить что-нибудь, чтобы ты на меня посмотрела… А ты спишь всегда.
– Не грейся! – посоветовала Лера. – Сейчас я проснусь и тебе сформулирую… Вот. Я тоже читала. До того как – вырабатывается этот… адреналин. А после – тесто… тестостерон. Его тем больше вырабатывается – чем мужик лучший любовник. Тестостерон все подавляет… и адреналин этот заодно. Ну не хочешь ты ничего. Короче, чем больше тестостерона – тем быстрее ты должен уснуть. А не трепаться. Понял?
– Нет, – честно ответил Валерий. – А я хороший любовник?
(«Господи, что я несу, распустил сопли, как мальчишка на первом свидании, дергаюсь, комплименты выклянчиваю…» – и посмотрел на Леру вопросительно.)
Но Лера, истратив последние силы на лекцию по химии, упала на подушку, вытянув в его сторону руку с поднятым большим пальцем. Палец, посмотрев пару секунд в потолок, спрятался за товарищей и уснул.
А Валерий провел остаток ночи без сна, курил у распахнутого окна и думал в сотый раз одну и ту же мысль за неимением прочих: он больше без нее не сможет. Без ее смеха, ее молчания и слов, без этого легкого досадливого движения, которым она отводит волосы от лица… Он не выживет без этой поразившей его воображение ложбинки вдоль спины, по которой он всю ночь водил пальцем, боясь, что она исчезнет. Ни с кем из множества женщин, которых он хотел и которые хотели его, ни с кем ему не было так легко, так весело и просто, как с Лерой. В шесть утра, стараясь не разбудить Леру, он уехал: «Вранглер» – машина хоть и непрактичная, как Лера изволила выразиться, но на трассе устойчивая и некапризная, так что если без пробок и нудных объяснений с гаишниками, то через час с небольшим он будет в городе, и даже успеет перед работой заехать домой и сменить рубашку. Конечно, наплевать, но все же не стоит развлекать подчиненных своим видом загулявшего влюбленного кота.