— Я в порядке.
— Ты не должна тратить всю свою жизнь на работу, — заметил Кейн. Разумный совет, только вот сам он, до того как жениться, работал больше, чем можно было себе представить.
Мать Шеннон погладила ее по руке.
— Это верно, дорогая. — Несмотря на долгие годы, проведенные вдали от родины, она так и не избавилась от ирландского акцента.
— Со мной все хорошо, просто этот отпуск сводит меня с ума…
И мысли о Маккинзи.
По ночам Шеннон не могла спать, потому что знала, что спальня Алекса имела с ее собственной общую стену. Звукоизоляция в новом доме была хорошая, и Шеннон не слышала, слава богу, скрипа его кровати, но все-таки какие-то звуки доносились, и она не могла не думать о некоторых вещах. Совсем невинных. Например, спит ли он ночью голый?..
Давно уже Шеннон не думала так о мужчине. Ее последняя связь закончилась такой катастрофой, что это напрочь отбило охоту заводить новую интрижку с кем бы то ни было. Сейчас ее сердце постепенно оттаивало, но пережитое разочарование все еще давало о себе знать.
— И все же тебе следует продлить отпуск, у тебя явное истощение физических и душевных сил, — произнес Кейн спокойно.
— Я не истощена.
— Тогда что не так?
Шеннон сглотнула.
После смерти отца она обещала себе быть сильной и всегда улыбаться, даже когда этого вовсе не хочется. Если возникали проблемы в школе — она что-нибудь придумывала, если ей разбивали сердце — превращала это в шутку, чтобы никто не увидел ее плачущей. Постепенно Шеннон убедила всех, что невосприимчива к обидам и разочарованиям.
— Наверное, я просто перенервничала…
Кейн согласно кивнул, не отводя пристального взгляда от лица сестры.
— Хорошо. Я предупредил, что еще несколько дней им придется работать без железной леди, так что отдохни еще немного.
— Железная леди? Вот спасибо.
За обедом Шеннон вела себя непринужденно и старалась всех развеселить. И только отъезжая от дома матери, она почувствовала облегчение. Свернув на холмы, она подъехала к дому Нейла и остановила машину.
Шеннон хмуро постукивала пальцами по рулю и осматривала добротный деревянный дом. Как все меняется! Можно было поклясться, что Нейл никогда больше не женится, а он взял и по уши влюбился в Либби!
Повздыхав, Шеннон решила все же не заходить к брату и его жене и поехала домой.
Золотисто-розовый закат горел на горизонте, когда она, наконец, добралась до дома. Через двор к ней несся Джереми, махая одной рукой, как сумасшедший, а другой, сжимая мистера Попрыгунчика.
— Привет, Джереми, — улыбнулась Шеннон, открывая дверцу машины.
— Привет, Шеннон.