Эта непонятно откуда взявшаяся мысль потрясла его. Ему не хотелось настолько привязываться к кому-либо, потому что тогда расставания становятся такими мучительными…
— Ты вдруг так затих, что-то случилось? — спросила Шеннон, когда они уже отъезжали от дома.
Алекс заставил себя улыбнуться. Шеннон прекрасная женщина, она многое делает для его сына, но это вовсе не означает, что он нуждается в ней. Надо просто взять себя в руки.
— Нет, ничего. Просто я понял, что у нас не будет снежного Рождества.
— Ну, может быть, мы увидим снег, но не раньше января. И только если из Канады придет холод.
Алекс постарался направить свои мысли в более практичное русло. Он припомнил, где хранится лопата для снега, и теперь прикидывал, сколько времени займет расчистка тротуара и двух подъездных дорожек. Двух? Ну конечно, не оставит же он одинокую женщину без помощи при расчистке снега.
Тем более они друзья, не так ли?
Алекс проверял курсовые работы, сваленные кучей на его столе, и старался не обращать внимания на веселые звуки, долетающие с первого этажа.
Джереми не забыл обещания, данного отцом, и уже в пять часов утра стоял возле его кровати и просил позвать Шеннон доделывать имбирное печенье.
Он протянул ему трубку.
— Позвони сейчас, пап.
О боже! Ну почему дети просыпаются в такую рань?
— Малыш, ты хочешь разбудить Шеннон? Она же в отпуске. Ты же не звонишь друзьям так рано?
Джереми неохотно согласился, но, не желая уходить, залез к нему в кровать и болтал с ним ровно три часа обо всем, что связано с их соседкой, и о том, что она делала и говорила, когда они были вместе.
В конце концов, Алекс сдался и позвонил Шеннон. Когда она пришла, то выглядела свежо и вполне бодро, в то время как он не мог до конца открыть глаза и с трудом соображал.
И сейчас, признав поражение, Алекс оставил курсовые работы и спустился по лестнице. Его сын и соседка лежали на полу около рождественской елки, держа в руках калейдоскопы, а по комнате плыли звуки веселых рождественских гимнов. Он улыбнулся, глядя на эту сцену.
Огненные волосы Шеннон беспорядочной копной разметались на полу, колени качались в такт с музыкой. Она была босиком, в удобных джинсах и блузке с рождественскими надписями. В таком виде ее можно было принять за непослушного подростка, хотя он знал, что ей где-то под тридцать.
Джереми рядом с ней распевал «Джингл Беллз», не попадая в ноты. Мистера Попрыгунчика нигде не было видно.
— Эй, а я-то думал, вы готовите печенье, — сказал Алекс, широко улыбаясь.
— Тесто должно охладиться, перед тем как его раскатать, — объяснила Шеннон, не оборачиваясь. Она крутила калейдоскоп и насвистывала себе под нос песенку. — А мы думали, ты проверяешь курсовые работы.