– Честно говоря, я не понимаю.
– Да все ты прекрасно понимаешь.
– Не понимаю!
– Понимаешь!
Конечно, я все понял. За тем Мартынов и примчался, чтобы меня предупредить. Он сейчас предсказывал мою дальнейшую судьбу. Ничего еще для меня не закончилось. И он, не сказав этого напрямую, давал понять, что лучше бы мне исчезнуть, сгинуть. Чтоб и следов моих в Москве было не сыскать.
– Неужели все настолько серьезно? – спросил я.
– Да, – честно ответил Мартынов. – Сейчас твой следователь сидит тихо, ожидая взбучки. Но пока, как я вижу, его не трогают. А уж если ветер переменится, он немного придет в себя и снова за тебя возьмется. И кто знает, чем все это для тебя закончится в следующий раз.
Он был мужественный человек, этот Мартынов. Он фактически инструктировал подследственного, как тому извернуться и избежать наказания. Играл на моей стороне, хотя для него это было небезопасно.
– Спасибо, – сказал я. – Я все понял. Хотите, приготовлю чаю?
Мне хотелось хоть чем-то отблагодарить.
– Не возражаю, – ответил Мартынов.
Мы прошли в кухню. Здесь было не прибрано и оттого неуютно. Ни я, ни Демин не жили в этой квартире по-настоящему.
– Кстати, – вспомнил я. – Вы мне еще про Демина хотели рассказать.
Про Демина он ничего не собирался мне рассказывать, это я, конечно, соврал, но очень уж не давала мне покоя история годичной давности.
– Вы мне еще сказали, что Демин не просто так тюрьмы избежал.
– Ну, не то чтобы это было совсем уж так, – сказал Мартынов. – Ему, скорее, просто повезло. Было на кого все грехи свалить.
– На кого же? – удивился я.
– На Самсонова покойного, естественно.
Я удивился еще больше. И даже на время потерял дар речи. Услышанное действительно могло изумить любого.
– На Самсонова? – наконец пробормотал я.
– Да. Демина пытались обвинить в хищении средств, используемых на подготовку к съемкам. Там у вас действительно интересные вещи происходили. – Мартынов даже вздохнул, опечалившись. – Неучтенные деньги, уклонение от налогов, валютные выплаты. Все это и пытались повесить на Демина. Но он вывернулся. – Мартынов взглянул на меня так, будто до сих пор удивлялся этому обстоятельству. – Он заявил, что все денежные вопросы решал Самсонов. А он, Демин, денег и в глаза не видел. В общем, во всех грехах обвинил покойника. И нам ничего не удалось доказать.
– Странно, – сказал я.
– Что именно?
– Вот это бессилие прокуратуры. Обычно все намеченное вам удается. Если уж за кого взялись…
– Да, – без тени смущения согласился Мартынов. – Но как раз в этом случае никто не хотел проявлять рвения.
– Почему?