Мир ротмистра Тоота (Свержин) - страница 62

— Да, незадача, — согласился его собеседник. — Но тут я могу помочь.

— Это как?

— Очень просто, — он закашлялся и вдруг в одно движение выхватил из висевшей на поясе кобуры пистолет и упер его в живот ветерану.

— Командуй на блокпост бросить оружие.

Слова еще звучали в воздухе, когда с десантного отделения бронехода со скоростью конфетти, вылетающих из хлопушки, высыпали на землю автоматчики и, проскакивая через открытый проход в заграждении, устремились к бетонному колпаку блокпоста. В руках у каждого была связка гранат. Первый же выстрел — и все они полетят в амбразуры, превращая внутренность придорожного укрепления в выжженную зону.

— Оружие бросайте! — испуганно глядя на улыбчивого водителя, крикнул начальник караула.

— Вот и замечательно. Будете себя вести разумно — никто не пострадает. — Он похлопал фельдфебеля по щеке и обернулся к офицеру. — Доложи герцогу, что блокпост обезврежен. Можно вводить в столицу остальные части.

* * *

Исполнять обязанности начальника штаба целой бригады, пусть даже и ополчения, — немалая честь для юного лейтенанта. Но и ответственность, которую молодому офицеру нелегко взвалить на плечи, особенно если ты без году неделя как получил первые в своей жизни офицерские нашивки и даже взводом командовал в единственном бою, обернувшемся ужасной бойней. Но деваться было некуда. Распоряжение полковника Тоота звучало резко и недвусмысленно: к возвращению составить полную сводку об исправной боевой технике и личном составе гарнизона Беллы.

Юный начальник штаба смотрел на офицеров, собравшихся в бывшем кабинете полковника Данну. Среди них были старшие по возрасту, а главное, в более высоких чинах, но все тыловики, узкие специалисты или наспех призванные ополченцы. Им также было не по себе. Ночной разгром деморализовал остатки гарнизона. Еще бы: одно дело сойтись лицом к лицу — пусть страшно, но видишь перед собой неприятеля и — либо ты, либо тебя. Жить захочешь — начнешь соображать и действовать быстро.

Совсем другое, когда невесть откуда прилетают огромные снаряды и разрывают всех вокруг в клочья, и ни ярости в них, ни вражды. Просто в железном брюхе полно взрывчатки, а ты, на свою беду, оказался чересчур близко от места падения.

Стараясь не выдать гнетущего страха, офицеры, сверяясь с бумагами, докладывали о количестве имевшихся в городе орудий, числе снарядов, запасах горюче-смазочных материалов… Начальник штаба делал пометки в блокноте, но перед глазами то и дело всплывала картина разгрома у Рачьего мыса. В считанные минуты люди, бронетехника — вся бригада растаяла в беспощадном пекле артобстрела. Это было настолько ужасающе и нелепо, что лейтенанта при каждом воспоминании начинала бить нервная дрожь. Он старался подавить ее, но получалось слабо, и потому юный офицер только хмурился и прятал глаза, сводя воедино цифры докладов.