Зоя медленно подошла к окну. Все, как тогда во сне – мачеха лежит, раскинув руки, с неестественно заломленной головой рядом с цветочной клумбой.
– Вот и все. Мое желание исполнилось. Надо только очень захотеть.
Зоя взяла куклу и пошла к себе в комнату. Аккуратно положила ее в сундук, заперла, спрятала ключ. Увидела Натальину сумочку, открыла и нашла письмо, в котором отец писал про сердце. Сумочку отнесла в прихожую, письмо оставила себе. А где же Надя? Кукла лежала под кроватью, скрытая от глаз маминой шалью. Девочка поняла, в ней отец схоронил нечто очень ценное, что должно ей помочь в жизни. Она наконец поняла, о каком сердце в своих снах не раз предупреждала ее мать. Но пока она не будет куклу тормошить. Ей ничего сейчас не надо. У нее все хорошо. Зоя покрепче обняла Надю и заснула. Гроза постепенно затихла.
Тело Натальи обнаружили быстро. Пришла милиция. Арестовали Степана. Зое задали всего несколько вопросов, но та ничего не понимала, она спала, когда произошло несчастье. Милиция оставила в покое удивленную девочку, прижимающую к груди куклу. В протоколе написали, что Наталья полезла за продуктами и сорвалась со скользкого подоконника из-за сильной грозы. Заключение составили исходя из Лизиных предположений. Дело закрыли.
«Бедный ребенок, еще не пожила, а уже потеряла столько близких», – тихо переговаривались между собой соседи. Откуда-то из глубины квартиры раздавались приглушенные Катины рыдания.
Узнав о случившемся, срочно прилетел Алексей Дмитриевич.
Народу на кладбище было мало. Степана отпустили за недостачей улик, но на похороны он не пришел. (Его потом убили, но никто из нынешних жителей квартиры семьи Светлановых об этом не узнал.)
* * *
Несколько гвоздик на свежеперекопанную землю могилы – совсем небольшая благодарность за то, что теперь я – это Я, – думала на поминках Зоя, девочка с двумя тонкими косичками, одетая в коричневое платьице от школьной формы. – Раньше я была просто малышкой, дочкой обожающих меня родителей. Потом – папиной и няниной любимой девочкой. Пришло время – и я стала никем – ничтожеством с убогой фигурой, прыщами по бледному, дряблому телу и с толстыми стеклами очков. Жалким косолапым пугалом, поводом для насмешек и издевательств. Не любимой никем, забитой уродиной с ненавистью в сердце. Чудесная личинка, беленький кокон, мерзкая гусеница... и по закону природы, если гусеница не умрет, если ее не раздавят, тогда бабочка. И все изменилось. Теперь Я – это Я. Бабочка.
И меня зовут не Зойка. Ненавижу это имя. За фальшивое мачехино Зоинька, за простецкое одноклассниц – Зойка, за редкое папино Зоюшка, а сводная сестра вообще ее никак не называла, надменно игнорируя. В новой жизни должно быть новое имя. Ариадна. Это я придумала еще давно, а назвать себя так могу только сейчас. Правда, потрясающее имя? Так певицу одну зовут, очень красивую. Пока никто не знает о моем новом имени, но это неважно. Когда-нибудь...