– Катенька, что с вами? Что же вы так кричите? Вы помните, у нас английский сегодня? Мне опять вас отмазывать, как говорит молодежь, или мы все-таки позанимаемся?
Ох, как некстати, как же она некстати. А может, наоборот. Надо сделать перерыв, а то так недолго сойти с ума. По крайней мере, за час, который я буду у нее, все может поменяться: Стас включит телефон или Сергей позвонит. О боже! О чем, о чем она думает!
– А можно сегодня пораньше? Я прямо сейчас готова.
– Через часик давайте, Катя!
Ну что ж, через часик так через часик. Она рухнула на кровать и дала волю слезам. Стало полегче. За этот час ей никто не позвонил.
Москва. 1951 год – ...
Что было тогда? Спеленутое тело, странный мир без сновидений, чувство загнанности и тоски. И ледяной тон медсестры, как только она начинала плакать: «Если человек нервничает, по правилам я должна дать ему успокоительное». И сильные руки, и игла, медленно и больно проникающая в плечо.
Она смотрела на мир сквозь матовые окна, не видя за ними даже больничных решеток. Она вдыхала запах хлорки и человеческих испражнений. Лежащие рядом не утруждали себя походом в туалет, а вечно раздраженные няньки – уборкой. Одна душевнобольная почему-то особенно невзлюбила Зою, и по ночам девушка часто просыпалась от истерического хохота рядом и едва успевала вскрикнуть, как та принималась ее душить. Так происходило несколько раз, пока наконец «ведьму» куда-то не перевели. «Я должна отсюда выйти и во что бы то ни стало найти этого ребенка. Что с ним делать, я решу позже». Она понимала, что должна вести себя примерно и очень старалась, но иногда безумно хотелось плакать, и тогда она слышала рядом с собой ледяной голос медсестры.
А через много-много дней (сколько времени прошло, Зоя не знала, оно тянулось очень медленно), когда утром она давилась манной кашей с комками, но ела, потому что в противном случае делали укол, в столовую зашел врач и пригласил ее с собой. Девушка послушно пошла, даже не думая, зачем ее зовут. Она сама стала постепенно превращаться в бессловесную куклу, и ее мечта выйти отсюда становилась с каждым днем все неосуществимей.
Они пришли в кабинет главного врача. За большим деревянным столом, обитым зеленым сукном, сидела женщина лет пятидесяти с усталым лицом. Напротив, на стульях, Зоя увидела Кукольника и его помощницу Татьяну, которая принимала ее документы при устройстве в театр. Врачиха кивнула на третий пустой стул, предложив девушке сесть.
– Вот освидетельствование медицинской комиссии, вот необходимые справки. В общем, все в порядке. Можете ее забирать. – Она протянула папку Татьяне.