Подойдя к дому, она увидела знакомую машину. Рядом стоял Сергей и курил. Катя обрадовалась. Ну вот, она же знала, что все будет хорошо. Он уже ждет ее. Ну, вспылил, с кем не бывает. Такая-то новость!
А Сергей без тени улыбки на лице дождался, пока сияющая Катя подбежит к нему, и сказал: «Значит, так, Катя. Это твое дело, оставлять ребенка или нет. Но то, что ты со мной ни разу эту тему не обсуждала, снимает с меня всю ответственность. Я никогда тебе не говорил, что хочу ребенка, и совершенно не готов к отцовству. А ты, оказывается, все спланировала. Это меня обидело еще больше. При таком раскладе я не могу тебе верить, а как можно общаться с человеком, которому не веришь? Так что если ты оставляешь ребенка, мы расстаемся. Я, естественно, уж как смогу, буду тебе помогать. Утром я уезжаю, а ты думай. Вот тебе деньги на всякий случай и телефон врача. Все. Мне больше нечего сказать. Пока». И он, быстро сев в машину, дал по газам. Катя не успела сказать и слова. Она купила в кафе на углу вина и, вернувшись домой, налила себе бокал. Решение принято. Ей было стыдно признаться в том, что она настолько не уверена в себе и боится остаться одна, а тем более без Сергея, что вот так вот меняет ребенка на мужика. И еще боялась признаться себе в том, что если мужчина по-настоящему любит, то никогда себя так не поведет. Полночи сидя за бутылкой, она успокаивала себя высокими фразами о том, что нечестно поступила по отношению к Сергею, что она обманщица, глупая эгоистка. И нельзя себя вести ТАК со своим любимым. И правильно он обиделся. Мог бы вообще не разговаривать с ней, а он еще денег дал и о враче позаботился. Вино придало иллюзорного оптимизма, и она, засыпая, подумала, что дети у них еще будут.
– Я пойду к врачу. – Эти были первые слова, которые она произнесла рано утром в телефонную трубку.
Москва. Канун 1946 года
31 декабря Владимир Михайлович стоял в дверях, отряхивая снег с себя, с мохнатой зеленой елочки и пакетов.
– Ну и погодка, от машины до подъезда добежал, уже всего занесло. Вот какую красавицу на работе выдали. Тут еще мандарины, консервы, хлеб, чай. Даже набор для детей из конфет и вафель.
Зоя радостно крутилась возле отца. Помогала раздеваться, заглядывала в пакеты, вдыхала аромат маленького симпатичного деревца. А они-то с няней уже подумали, что Нового года не будет. И тут приходит папка, да еще с елкой и гостинцами. Владимир Михайлович, довольный, подхватил девочку на руки, и они пошли в гостиную, уселись на диван. Зоя положила голову ему на плечо и умиротворенно вздохнула. Сколько времени они вот так вот не сидели. Как же хорошо.