— Даже не мечтай, — бормочу я. Поправляю рюкзак и отряхиваюсь от пыли.
— Ты не хочешь выяснить, человек ты или камень? — подзуживает Дэррок. — Если я понесу камни, а Зеркало снова выбросит тебя с той же силой, мы будем знать ответ.
Я не камень.
— Просто скажи, которое зеркало ведет в Дублин.
— Четвертое слева.
Я, на этот раз осторожно, поскольку не хочу в очередной раз упасть, прохожу. Это Зеркало кажется странным. Оно проводит меня в длинный тоннель, где мне приходится прорываться сквозь одну кирпичную стену за другой, словно здесь находятся Табры, как те, что в пустыне Кристиана были спрятаны в кактусе, только на этот раз они скрываются в камне.
Но где я?
Мне удалось мельком увидеть размытую ночную улицу и ощутить удар холодного ветра. А затем я вылетела на булыжную мостовую и врезалась в следующую каменную стену с такой силой, что чуть не потеряла сознание. Эта стена оказалась плотной и непроходимой.
Я узнала этот город, даже ослепнув от удара. Мы вернулись в Дублин. Я обняла стену, пытаясь удержаться на ногах. На сегодня с меня хватит.
Пусть у меня дрожат ноги, но я хотя бы устояла на них, когда чутье ши-видящей вернулось и стало мстить мне, словно проснулось после вынужденного долгого сна в Зеркалах. Чуждая энергия врезается в мое сознание: город кишит Фейри.
Объекты Силы и Фейри раньше вызывали у меня тошноту, но продолжительное воздействие мяса Невидимых изменило меня. Их присутствие меня больше не обездвиживало. Оно стало вызывать во мне темную волну адреналина. Меня и так трясло от недостатка еды и сна. Мне было все равно, где Невидимые, и я сейчас не собиралась искать Книгу. Я закрыла глаза и сосредоточилась, убирая «громкость» до тех пор, пока не стало тихо.
А затем Дэррок обнял меня, притягивая к себе, поддерживая. На миг я забыла, кто я, что чувствую, что потеряла. Я ощущала только сильные руки, которые поддерживали меня.
Запах Дублина.
Мужские объятия.
Дэррок развернул меня к себе, наклонил голову, обнял, словно защищая, и на миг я представила, что это Бэрронс.
Он прижимает губы к моему уху.
— Ты сказала, что мы друзья, МакКайла, — шепчет Дэррок. — Но я не вижу этого в твоих глазах. Если ты отдашься мне, полностью отдашься, я никогда — как ты говорила? — не позволю тебе умереть, пока я на посту. Я знаю, что ты злишься из-за сестры, но вместе мы можем изменить это... или нет, как пожелаешь. Ты привязана к своему миру, но разве ты не видишь, что рядом со мной есть место для тебя? Ты похожа на других людей еще меньше, чем была похожа Алина. Тебе здесь не место. Ты предназначена для большего. — Его мелодичный голос становится глубже, соблазнительнее. — Разве ты не чувствуешь? Разве ты не чувствовала этого всю жизнь? Ты... нечто большее, чем твои сородичи. Открой глаза. Оглядись хорошенько. Эти испорченные, похотливые, постоянно воюющие люди стоят того, чтобы за них драться? Умирать за них? А может, ты осмелишься вкусить вечность? Вечность. Абсолютная свобода. Жизнь среди тех, кто больше простой человеческой жизни.