ЛАТИМЕР. Пустяки. У вас очень сильная простуда. Вы поступили правильно, не сняв банный халат.
ЛЕОНАРД. Это единственное, что я мог надеть.
ЛАТИМЕР. Но ведь вчера вы приехали в костюме. Я помню коричневый костюм.
ЛЕОНАРД. Этот ваш болван…
ЛАТИМЕР (озабоченно). Вы же не хотите сказать… (Входит ДОМИНИК). Доминик, что случилось с костюмом его светлости?
ДОМИНИК. Из-за вызывающего сожаление недоразумения, сэр, багаж его светлости…
ЛАТИМЕР. Да, да, но я говорю не о его двадцати пяти других костюмах, а о красивом коричневом костюме, в котором он вчера приехал. Должен же он где-то быть. Я его хорошо запомнил. Я даже… (поднимает руку). Один момент, Доминик.
ЛЕОНАРД. Апчхи!
ЛАТИМЕР. Я даже сказал себе: «Какой у Леонарда красивый коричневый костюм». Вы знаете, о чем я, Доминик?
ДОМИНИК. Да, сэр. Я знаю, о каком вы говорите костюме. К сожалению, у Джозефа с ним случилось несчастье.
ЛЕОНАРД (рычит). Чертовская безответственность.
ДОМИНИК. Джозеф принес одежду его светлости после того, как почистил, и держал в руках, когда наклонился над ванной, чтобы проверить температуру воды. Она оказалась столь горячей, что от неожиданности Джозеф выронил одежду из рук, и она упала в ванну.
ЛАТИМЕР. Господи, какая безответственность со стороны Джозефа.
ДОМИНИК. Да, сэр, я уже наложил на него взыскание.
ЛЕОНАРД. За это его нужно расстрелять.
ЛАТИМЕР. Вы совершенно правы, Леонард. Доминик пристрелит Джозефа этим же утром.
ДОМИНИК. Да, сэр.
ЛАТИМЕР. Проследите за тем, чтобы костюм его светлости высушили как можно быстрее.
ДОМИНИК. Да, сэр. Он уже сушится.
ЛАТИМЕР. И высушите костюм, как следует, Доминик. У его светлости сильнейшая простуда, и…
ЛЕОНАРД. Апчхи!
ЛАТИМЕР. Очень сильная. Вы подвержены простудам, Леонард?
ЛЕОНАРД. Это первая за всю мою жизнь.
ЛАТИМЕР. Вы слышите, Доминик? Первая простуда за всю его жизнь.
ДОМИНИК. Да, сэр. Если вы помните, мистер Николас и один из двух других джентльменов, которые спали в той комнате, тоже просыпались с простудой. Такое ощущение, будто с комнатой что-то не так.
ЛЕОНАРД. Насквозь продуваемая сквозняком комната.
ЛАТИМЕР. Дорогой мой! Ну как же вы не сказали мне об этом раньше? С этой комнатой нужно что-то делать, Доминик. И проследите за тем, чтобы следующую ночь его светлость провел в другой комнате.
ДОМИНИК. Да, сэр, будет исполнено, сэр.
Выходит.
ЛАТИМЕР (сочувственно). Мой дорогой друг, я опечален безмерно. Но вам же известна народная мудрость: «Простуду кормят, лихорадку морят голодом». Вы должны есть, есть и есть. (Он пододвигает к Леонарду несколько блюд). Мы должны крепко навалиться на простуду, закормить ее. (