Однако не эти заботы не давали ей заснуть, а нечто более личное и тревожное.
Сегодня утром она совершила ошибку, обвинив Джоша Тревелина в воровстве. Не в ее характере бросать обвинение, не имея доказательств. Она никогда не думала слишком много о своем аристократическом происхождении, принимая его всегда как раз и навсегда данное. Неужели она действительно обиделась, столкнувшись с его заносчивым темпераментом? Или ее неприятие этого человека носит более личный оттенок? Ее смущало то, что Джош Тревелин сделал нечто такое, чего она никогда не ожидала от мужчины. Он назвал ее прекрасной.
Честно говоря, это не совсем точно. И, конечно, она понимала, что он сказал это в расчете завоевать ее расположение, что и произошло. Но он произнес эти слова, и в тот момент она поняла, что сражение ею проиграно.
— Глупость! — воскликнула она. Повернувшись на другой бок, она сердито ткнула кулаком в подушку. — Я не позволю ни одному мужчине делать из меня дурочку!..
Сон начался как и прошлый раз — смутное волнение, возникающий в темноте профиль, знакомый, но неясный. Когда он приблизился, размытые черты его лица оказались в фокусе. В них была сила и решительность. Рот четкий, но чувственный. Глаза скрывались в тени, лунный свет посеребрил только волосы. Когда он медленно наклонился к ней, она протянула ему руки, приветствуя его, зная, что предстоит.
Его губы были теплыми и твердыми, дыхание, проникавшее к ней, — горячим и сладким. Поцелуй следовал за поцелуем, каждый новый более сильный, чем предыдущий. Она почувствовала, как вся млеет, погружается в глубокий, восхитительный сон, в котором существует одно наслаждение. Когда его теплые руки начали двигаться вниз и нащупали ее грудь, она вся выгнулась навстречу ему и услышала его шепот:
— Сладкая… сладкая.
И она поверила ему.
Горячее желание разлилось по ее телу. Дыхание стало быстрым и прерывистым. Кожа горела. А поцелуи продолжались, горячие, сладкие, как мед, вызывая слезы боли и наслаждения у нее на глазах. Если бы только это все было на самом деле. Если бы только она была любимой. Если бы…
Часы пробили три, разбудив ее. В отличие от предыдущих ночей она, просыпаясь, не испытала смутного беспокойства. Ее охватило чувство ужаса.
Она была не одна в спальне.
Она подняла голову, боясь столкнуться с нежелаемым и тем не менее неизбежным.
У ее постели на расстоянии руки находился мерцающий облик мужчины.
Он предстал перед ней в виде силуэта, его белоснежная рубашка на груди слабо поблескивала в лунном свете.
Джулианна не двигалась. В комнате раздавался какой-то знакомый звук, словно капли дождя падали с крыши, но мягче. Это было биение ее собственного сердца. Спину ломило, руки и ноги болели, веки закрывались. Ее охватило желание отодвинуться на другой край кровати и соскользнуть на пол, чтобы он не видел ее. Но тело сопротивлялось, мускулы оказались скованными, неспособными ни на какое движение. Она ощущала внутри себя пустоту, вырытую страхом перед призраком, стоящим менее чем в трех футах от нее.