— Откуда ты знаешь?
— Мужчины в этом отношении ничем не отличаются от женщин. Обманываются в отношении любви только те, кто позволяет обмануть себя.
— Значит, ты говоришь, что я обманывала себя. — Она высвободила свои пальцы из его руки. — Вероятно, так и было. Вероятно, это произошло потому, что я по глупости ожидала, что меня могут полюбить как всякую женщину.
— Совершенно верно. Теперь ты чувствуешь себя лучше?
— Нет! — воскликнула она. — Мне стыдно.
— Тогда ты думаешь об этом неправильно. Он мог обмануть тебя в отношении своих намерений, но ты обманывала себя насчет любви.
Теперь, когда она уже начала рассказывать свою историю, она не видела причин не признаться ему во всем.
— Похоже, что у меня больше гордости, чем разума. Из чувства гордости я поехала на его свадьбу и на банкет и даже поздравила его с женитьбой.
— О, Джилли!
— Более того! На банкете я узнала то, что давно знали другие: герцог сознательно сделал так, чтобы его невеста забеременела, для того, чтобы вынудить ее отца, человека богатого, согласиться на этот брак. Он любил ее, понимаешь? А в отношении меня он не испытывал никаких чувств!
Она ощущала себя несчастной и обиженной, но теперь уже не предательством герцога, а своим глупым тщеславием.
— Это было жалкое зрелище! Я не смогла сдержать себя. Я выпила слишком много шампанского, а ложь так ранит! Я выставила себя дурочкой перед всеми гостями, показав свою боль и обиду. Но я хотела…
— …того, чего хочет каждая женщина, — спокойно закончил он ее фразу.
При этом он повернул ее так, что они лежали живот к животу. Ее груди уютно расположились в гнезде волос на его груди, и она почувствовала, как набухли и заболели ее соски в ожидании его прикосновения.
— Ладно, Джилли. Ему повезло, что он не соблазнил и потом не оставил тебя.
— Что ты говоришь? — Конечно, он неправильно понял ее. — Ты хочешь сказать, что это мне повезло.
— Нет, — спокойно отозвался он. — Что бы он ни сделал, ты будешь в порядке. Но если бы ты сказала мне, что он действительно обидел тебя, то сейчас он мог отсчитывать последние часы, которые понадобились бы мне, чтобы доехать до Лондона.
— Не говори глупостей! — Она рассмеялась, довольная его заявлением. Ты ведь не стал бы…
— Если он оказался слеп к твоей красоте, твоей щедрости и нежности, то это его потеря. Но если бы он сознательно причинил тебе боль ради своих корыстных целей, то он очень пожалел бы об этом.
— У меня никогда не было кавалера, — тихо призналась она, чрезвычайно довольная его словами.
Она не могла рассказать ему, что она не вполне еще верит в то, что произошло в этой комнате сегодня ночью.