(Вольф С. Довлатову // Малоизвестный Довлатов: Сборник. СПб., 1995. С. 411–412)
Круг Тасиных знакомых составляли адвокаты, врачи, журналисты, художники, люди искусства. Это были спокойные, невозмутимые люди, обладавшие, как мне представлялось, значительным достатком.
Они часто платили за меня в ресторане. Брали на мою долю театральные контрамарки. Предоставляли мне место в автомобиле, если компания отправлялась на юг.
Они вели себя доброжелательно и корректно. Хотя я все же понимал, что один, без Таси, не могу считаться их другом.
Разглядывая этих людей, я старался угадать, кто из них тайно преследует мою девушку. При этом, должен заметить, вели они себя учтиво и непосредственно. Да и не принято было здесь иначе выражать свои чувства.
Долго я не мог понять, что объединяет этих столь разных людей. Затем уяснил себе, что принципы их вольного братства — достаток, элегантность и насмешливое отношение к жизни.
(Сергей Довлатов, «Филиал»)
Евгения Троицкая:
Я тогда занималась в университетском хоре. Сандлер посадил Асю Пекуровскую рядом со мной и сказал: «Учи ее петь. Дуй в ухо этой девке!» Я была старше ее. Потом после репетиций мы с ней болтались по городу, шли по набережной к Невскому через мост, и она мне рассказывала, как в их компании проходят соревнования вокруг нее. Она была очень раздражена тем, что происходило. Ася говорила мне, что юноши в этой литературной компании устраивают ухаживание за ней ради того, чтобы что-то доказать друг другу. Приглашает ее Довлатов встретиться с его знакомыми, потом исчезает. Дальше ее зовет кто-то другой из той же компании, потом кто-то третий. Очевидно, что речь шла не о серьезном отношении к ней как женщине, а об игре, которую эти ребята вели между собой. По крайней мере, она мне жаловалась на то, что эти «дураки», как Ася их называла, ставят ее в какое-то идиотское положение. Они все были старше ее, поэтому она, как мне кажется, не совсем их понимала.
Валерий Попов:
Ася Пекуровская была чрезвычайно модной, рядом с ней обязательно нужно было находиться. Я, будучи человеком хитрым, пробрался в ее свиту и сразу понял, что попал в петербургскую обойму. Она была необычайно остроумна, толкова, общительна и холодна. По крайней мере, на мой счет она была совершенно холодна. Я с ней гулял, появлялся в людных местах, был ее фаворитом — это было необходимо для престижа. А потом, ночью, я бежал к одной знакомой портнихе, потому что в этом смысле Ася совершенно не годилась. Она была прекрасная кукла. При этом я Асю очень ценю, она любила слово и была очень умна. Один раз мы гуляли по Пассажу, и она спросила: «Скажите, а у вас есть шарфы хорошего качества?» Таким образом мы изгалялись то ли над продавцами, то ли над собой.