Досталось доносчикам все их добро,
Изгнанники в трюме дощатом сокрыты,
Корсар их сменяет на шпаги и ром.
78. Внезапная радость сменяется грустью,
И Рим потеряет священный покой,
Кровь, слезы и плач будут вызваны жутью,
И войско врага растекалось рекой.
79. Столетья совсем перестроят дороги,
Кто может узнать прежний путь на Мемфис?
Меркурий с Гераклом ведут самокатные дроги,
И скорости эти сорвут Флер де Лис.
80. Король вместе с герцогом всех победили,
Огонь лижет бронзу тяжелых ворот,
Пожары разрушенный порт осудили,
Горящий корабль в воде не живет.
81. Сокровища скрыли в собор Гесперийцев.
Куда? Лишь немногим известен секрет.
Голодное рабство бунтует и злится,
Стремясь к золотому сиянью монет.
82. Не верьте восторгам последнего штурма!
Есть корни возмездья в гражданской войне.
Владеют кинжалы восстанием бурным,
И слезы и кровь заструятся сильней.
83. Мятеж этот вспыхнет стихийно, без знаков,
Шумя выбегает из парка толпа.
Здесь звери рычат в омерзительной свалке,
И вот окруженец последний упал.
84. Кому из низов удается пробиться?
Верхи дорожат вековой высотой!
Не всем обойденным дано покориться,
И зависть командует ярой враждой.
85. Террор поражает и смелое слово.
Трибун из тюрьмы не отослан к врагу.
Смирившийся молит простить его снова:
Таких и законники не стерегут.
86. Гриффон будет править Восточной Европой,
Где белых и красных пьянят грабежи.
Весь Север глядится в духовную пропасть,
Второй Вавилон любит ритмы машин.
87. Кто будет посредник с империей смерти?
Спешит в Антиподы из Ниццы король.
Пал конь под ним; в лучшее время не верьте!
Грабеж побережья доставит нам боль.
88. Мы слезы и кровь осушить не сумели.
Конек на часах был давно нездоров.
Летят на горящую крепость в Марселе
Древесные бивни военных судов.
89. Кирпич превратится в строительный мрамор.
Семь лет и полвека не будет войны.
Большой акведук восстановят недаром,
И полон плодов сад спокойной страны.
90. В столетьях сто раз умирают тираны,
Ученым и честным сдавая всю власть.
Не скоро затянутся старые раны,
Ведь низость и грязь не смогли обуздать.
91. Наука! Терпи переходное время!
Как зверь, начинает семнадцатый век.
Цвет серый и черный на крыльях из ангельских перьев,
И церковь суровый ведет человек.
[157]92. Отцов ли удержишь от смелых стремлений?
И губят детей на глазах у отцов.
В Женеве народ вовлечен был в движенье,