Распаляя себя гневом, чтобы побороть страх и горе, Роза еще быстрее погнала лошадь. Планы стремительно складывались в ее голове. Надо отпустить лошадь на приличном расстоянии от Лестер-стрит, 1. Чтобы не было ни вопросов о лошади, ни обвинения в краже лошади и убийстве. Затем она вернется домой в наемном экипаже, молясь только, чтобы никто из знакомых не заметил ее, когда она в таком жутком виде. Она просто скажет, что ей наскучила прогулка, и она попросила отвезти ее на Бонд-стрит. Никто не посмеет расспрашивать юную замужнюю даму, почему она отправилась по магазинам без горничной. Но это еще не все. Вечером ее ожидают на балу в «Алмаке», и, несмотря ни на что, она будет сегодня танцевать там… с кольцами на пальцах и колокольчиками на туфельках, чего и ожидает бомонд от веселой, ослепительной маркизы Эдерингтон. Только теперь она будет гораздо более мудрой маркизой.
Джефри и Милти обыскали всю дорогу на Элленсберг. Их изнурительные расспросы ни к чему не привели. В ответ люди лишь качали головой и пожимали плечами. Некоторые говорили, что слишком много экипажей проезжает мимо них, и у кого есть время обращать внимание на господ и их дам? Встречались и такие, кто радовался возможности посмеяться над лордом, безуспешно разыскивающим жену и расспрашивающим о ней чужих людей. Запыленные и усталые, друзья, наконец, остановились на почтовой станции, чтобы дать отдых усталым лошадям и подбодрить себя двойным пуншем.
Глядя на осунувшееся лицо друга, лорд Филпотс покачал головой и рискнул:
— Знаешь, о чем я подумываю, старина?
— Понятия не имею, Милти. Может, скажешь? — спросил совершенно павший духом Джефри. Осушив стакан одним глотком, он знаком приказал принести второй.
— Я думаю, что наша Роза никогда не была в Элленсберге, — объявил Милти и, подчеркивая свою мысль, стукнул кулаком по стойке бара. — Вот что я думаю! Готов держать пари, что она сейчас сидит дома. Или покупает ленты в Графтон-хаузе. Наши ханжеские мысли погнали нас на бесплодную охоту.
Суровое лицо Джефри просветлело, поскольку друг высказал его собственные мысли.
— Я начинаю думать, что ты прав, — медленно проговорил он.
Как же ему хотелось, чтобы это оказалось правдой! Он очень хотел верить, что Роза ни в чем не виновата и, вероятно, гораздо разумнее в выборе кавалеров, чем кажется со стороны. Ему совсем не нравилась мысль о ее возможном увлечении сладкоречивым французом, и именно потому, что собственный муж так пренебрегает ею.
— И, — продолжил Милти с крепнущей верой в свою правоту, — французишка мог подделать письмо от леди Стэндифорд, чтобы получить возможность увезти нашу Розу на прогулку. Вероятно, у него в мыслях не было ничего более зловещего.