Джефри схватил стакан Элмо и выплеснул все содержимое ему в лицо.
— Что еще я должен сделать, чтобы вы приняли мой вызов, трус?
Элмо поднял руку, чтобы вытереть глаза. Даже теперь он не собирался принимать вызов маркиза, но тут один из его приятелей фыркнул, и самолюбие Элмо, наконец, было задето.
— Ладно, принимаю! И, если есть Бог на небесах, я вас убью! — проревел Элмо Сьюэлл, вскакивая.
Джефри ударил Элмо в грудь, бросив его обратно на стул, и с отвращением поджал губы.
— Полагаю, вы в некотором роде мой родственник, Сьюэлл, что лишь усугубляет оскорбление. Вы позорите имя Эдерингтонов.
Элмо содрогнулся от ненависти.
— Как вы смеете говорить, что я недостоин Эдерингтонов! Если б не вы, я сохранил бы и поместье и титул. Неужели вы поверили в то, что я буду спокойно смотреть, как вы с этой девчонкой плодите ублюдков? Позор, вы говорите? Назовите ваших секундантов, и, Богом клянусь, вы отправитесь в ад раньше меня!
В желающих стать секундантами с обеих сторон недостатка не оказалось хотя бы потому, что многим хотелось увидеть, как проливается кровь. Дуэль назначили на рассвете в глубине Гайд-парка на Чок-Уок. Покинув «Брукс», Джефри приказал груму вести лошадь, поскольку надеялся, что пешая прогулка поможет ему умерить свою ярость. Преданный Милти потащился за другом по засыпанному сажей лондонскому снегу. Минуты казались ему часами, новые сапоги превратили прогулку в тяжелейшее испытание.
Наконец Милти заговорил:
— Я слышал, Элмо Сьюэлл хорошо владеет шпагой.
— И я не хуже, — заметил Джефри, и оба снова погрузились в молчание.
Снежинки слезами таяли на лице Джефри и поблескивали на ослепительно белом галстуке. Страх и тревога за маленькую жену охватили его. Он вспоминал все ее робкие попытки сблизиться с ним и то, как грубо он обрывал их, пряча за пренебрежением и официальностью свои оскорбленные чувства. Как он мог быть так слеп! Как мог думать, что она связалась с таким подозрительным заведением, как игорный дом Марты Раффл! Он думал и об Элмо Сьюэлле. Как мог человек, и человек, вращавшийся в том же обществе, что он и Роза, так умело провести столь сложную интригу? Вдруг он остановился как вкопанный, поглощенный своими мыслями. Милти, как комнатная собачка, бесцельно топтался вокруг него.
— Шэрон! — воскликнул Джефри. — Она должна была участвовать в этом заговоре. Подумай, друг мой. Ведь это она сообщила мне о карточной игре Розы… и послала меня к Марте Раффл!
Джефри обернулся и сделал знак груму подвести лошадь. Вскочив в седло, он помчался на Кларенс-сквер, куда, по словам матери, переехала Шэрон после того, как ей отказали от дома на Гросвенор-сквер. Милти покорно последовал за другом.