— Я считаю, что ты мне подходишь, — сквозь слезы сказала Эмилия. — Я любила тебя! Я готова была отдать тебе свою жизнь! Всю, до последней капли!
— Прости, милая, не могу сказать того же о себе.
— Почему ты не развелся со мной еще пять лет назад? Почему изменял мне, вместо того чтобы просто бросить?
— Милая моя женушка, если бы ты знала, как потрясающе ты готовишь! Эмилия Берроуз обходится мне гораздо дешевле, чем питание в ресторанах и домработница. Я, понимаешь ли, люблю домашнюю кухню. Спасибо твоей бешеной мамочке, готовить он тебя научила.
— Не смей так говорить о моей матери! — рассердилась Эмилия. — Она еще до свадьбы поняла, кто ты такой, но слишком любила меня, чтобы просто запретить выходить за тебя замуж. Почему я не послушалась ее тогда?!
— Потому что тебе слишком сильно нравился простой парень Барни и очень хотелось уехать из той провинциальной дыры, которую по ошибке называют городом.
Эмилия уже не могла сдерживать потоки слез. Она закрыла лицо руками и горько рыдала. Эмилия оплакивала свою растоптанную любовь, свое оскверненное семейное счастье, свою жизнь, которая теперь казалась ей никчемной.
— Я же говорила тебе, что Эмилия — слабохарактерная дурочка, — сказала презрительно вошедшая в гостиную Кимберли.
— Ах ты!.. Ах ты!!! — Эмилия задыхалась от ненависти и ярости, которая мгновенно осушила огромные озера ее глаз.
— Она была готова проглотить бредовую историю, будто я ремонтирую квартиру, поэтому попросила у тебя разрешение воспользоваться ванной комнатой!
Эмилия попыталась руками закрыть уши. Смех подруги, казалось, разрывал ее барабанные перепонки.
— Ты!.. Ты!!!
— Ну же, скажи, кто я?
— Ты — стерва!
— О боже. Наша воспитанная девочка сказала такое мерзкое слово! Как же повернулся твой язык?! Или ты забыла, чему тебя учила мамочка?
Эмилия повернулась к Барни, ища поддержки у мужа. Но ее надежды не оправдались: Барни весело смеялся, слушая перепалку женщин.
— Почему вы предали меня! За что?! — заливаясь слезами, спросила Эмилия.
— Никто тебя не предавал. Ты не стоишь того, чтобы тратить силы на предательство, — тихим голосом ответила Кимберли. — Ты слабая, Эмилия, а мы — сильные. Мы должны были быть вместе. Не расстраивайся так. Вернешься в свой захолустный городок. Как он там называется, я опять забыла. Будешь жить со своей мамашей. Пару месяцев поплачешь. Потом возненавидишь всех мужчин. А к сорока годам заведешь себе кошек или собак штук двадцать. Или пойдешь по стопам своей матери и будешь мучить в школе несчастных детишек.
— Да, Кимберли, не слишком радостную перспективу для крошки Эмилии ты рисуешь, — подал голос Барни. — Но что-то мне подсказывает, что все так и будет. Так что, милая, — обратился он к жене, — мы пойдем развеемся, а ты пока можешь собрать свои вещи. Вернемся часам к четырем. Я хочу, чтобы к тому времени и духу твоего не было в моей квартире!