— Кухонное. Оттуда отлично видна дорога. Должно быть, это фермер, что живет там дальше, на холме.
Вдвоем они перешли в кухню и уставились в окно на унылый однообразный пейзаж. Собственно, смотреть там было не па что. Все устилал снег, из которого кое-где торчали занесенные до макушек кусты. Черно-белая гамма. Возможно, не окажись они в западне, отрезанные от остального мира, то наверняка бы нашли в этом черно-белом орнаменте из снега и веток изысканную, печальную красоту, подумала Элизабет. Но у нее тотчас промелькнула и иная мысль, — с каких это пор она воспринимает общество мужа, некогда любимого мужа, как обузу? Почему жилище, которое она делит с ним, кажется ей западней?
Она отвернулась от окна.
— Ничего не видно. Наверно, это все-таки сосед-фермер. А звук донес ветер. Пойдем в гостиную, здесь холодно.
Как тоскливо, подумала Элизабет и вспомнила себя с Грегом в той их, городской жизни. Когда муж брал ее с собой на работу, у нее все начинало петь и ликовать внутри, словно тем самым он открывал ей окно в большой мир.
Ей вспомнилось, как они впервые занялись любовью. Он тогда, во время очередного спора, со смехом уступил ее доводам, но при условии, что она согласится где-нибудь поужинать с ним. Бетти толком не запомнила, куда они с ним пошли и что ели. Осталось в памяти лишь то, что это было восхитительно. После ужина молодой человек привел ее к себе в холостяцкую квартиру, — между прочим, роскошный пентхаус. И они стояли в темноте, не зажигая света и любуясь огнями Манхэттена. Нет, в комнате тогда было не так уж и темно, вот только свет исходил не от лампы, торшера или бра, а словно от них самих. Они оба будто светились каким-то внутренним светом. Дистанция, которую им удавалось до этого сохранять между собой, вдруг исчезла, — не потому ли, что в ней отпала надобность? И они потянулись друг к другу и обрели счастье, о каком Бетти даже не смела мечтать. Наступило непередаваемое блаженство, которому хотелось отдаться сполна и навеки.
Тогда-то она и поняла, что любит его. Она и сейчас его любит, только вот отношения их зашли в тупик. От счастья первых дней остались одни воспоминания. А разве не удел всех воспоминаний со временем тускнеть и безвозвратно растворяться в прошлом?
— Странное состояние, — сказала Бетти. — Я чувствую себя как бы между небом и землей. Как будто на земле что-то потеряла, а там, наверху, еще не приобрела замены.
— Да, это ты точно сказала, я ощущаю нечто подобное, — грустно заметил Грег. — Да и кто из нас понимает, чего нам недостает? Мы осознаем многое лишь тогда, когда теряем. Или находим.