Дыхание бездны (Имранов) - страница 52
Марат помолчал, потом повернулся к Казанцеву.
- Пробивали?
Казанцев недоуменно поднял брови.
- Делать мне нечего. Если я каждую блатную легенду проверять буду, кто воров ловить станет?
Неожиданно подал голос мужичок:
- То была, как правильно гражданин начальник высказался, легенда. А теперь будет быль. Обчался я месяца два тому с Шинкарем, так он Черного Терпилу своими глазами видел...
- Погоди, - взметнулся Казанцев, - как это 'с Шинкарем'? А мне почему ничего не сказал? - и, непонимающему Марату, - Шинкарь - это гражданин Шинкарев, по сто пятой с отягчающими разыскивается.
Снова повернулся к мужичку:
- Ты за кого меня держишь, гнида? Да я тебя за такое...
- За кого надо, за того и держу, гражданин начальник, - неожиданно твердо ответил мужичок, - а не сказал потому, что вы б меня трясти начали, где Шинкарь ныкается. А его я, вы уж простите, начальник, боюсь сильно больше, чем вас.
Казанцев искоса глянул на Марата:
- Это мы еще обсудим, кого бояться сильнее надо. А сейчас где твой Шинкарь?
- Он не мой, он сам себейный. Не знаю я, где он, но в городе его нет. А ныкался он у марухи своей, Таньки.
- Из старого квартала? - быстро спросил Казанцев.
- Ну да, - кисло отозвался мужичок, - тока женщина она неглупая и ежели просечет, кто ее спалил, то мне, сами понимаете, амба.
- Учи ученого, - буркнул Казанцев, - давай, продолжай, чего ты там рассказывал.
Мужичок глянул на Казанцева поверх очков, покачал задумчиво головой, вздохнул.
- Ну так вот, стоит как-то вечерком Шинкарь, с корешами старыми за жизнь треплется. И тут глянь - идет по улице лошковатый такой подсолнух, очками по сторонам блестит, за портфель кожаный держится. И вид у него такой куражный, что Шинкарь аж сам подобрался, хотя фраер он козырный и на улице давно не работает. Но тут он как бы гость, поэтому лошка Зуб окликнул. 'Слышь ты, говорит, прохожий, а подойди сюда'. А лошок и подходит. Спокойно так, уверенно, икру не мечет. Шинкарь тут шухер почуял, зекает, а на лошке-то - очки докторские. Доктора, то есть очки, покойного.
- Доктор - это некто Подвойский, катала и марвихер, - вполголоса произнес внимательно слушавший Казанцев, - в конце апреля обнаружен мертвым. Перед этим он вроде бы взял неплохой куш в карты, но при нем, что интересно, ни копейки не обнаружено. Официальная версия - сердце.
- Сердце у него было поздоровей, чем у нас всех, - возразил мужичок, - а вот что он хороший кусок бросил в карты, так это точно. Так вот, у Доктора очечки были такие характерные - без линз, с простыми стеклышками в рыжиковой оправе - чтобы понты перед дельфинами раскидывать. Он же, Доктор покойный, то под адвоката косил, то под барыгу куражного, ну и прикид у него был соответственный. И стекла он приметные носил, фирмовые. Так вот, зекает Шинкарь на лошка и сечет очечки знакомые. Тут он фишку просекает и в базар встревает. Он фрукт нашпигованный, но, говорил потом, что тогда ничего другого в голову не пришло. 'Видно', - говорит он лошку, - 'вы человек образованный, так скажите нам, как правильно говорить - 'звОнить' или 'звонИть'? А то', - говорит, - 'спор у нас вышел'. Тут и Зуб и лошок тот вылупились на Шинкаря, как на форель. Шинкарь на Зуба тихонько цыкнул и ждет, а лошок все буркалы из-под фар пучит - отойти не может. 'А я', - наконец отвечает, - 'даже и не знаю'. А сам лыбится. Ну, Шинкарь ему и говорит, простите мол, человек хороший, что потревожили, идите себе дальше. Зуб тут что-то сказать хотел, но Шинкарь ему знак подал - ша, мол. Нормальный лох бы тут и пошел своей дорогой, радостный, что жив остался, а этот не уходит. 'Может', - спрашивает, - 'вам еще чего от меня надо? Вы спрашивайте, не стесняйтесь.'. Нет, вы прикиньте, граждане начальники, дятел до блатных докапывается, разводит их, стало быть. Тут даже Зуб что-то просек. 'Нет, нет', - говорит, - 'спасибо, что подойти не постремались, удачной вам', - говорит, - 'дороги'. 'А то', - говорит, - 'время сейчас неспокойное, всякие люди попадаются'. Тут лошок лыбится так неприятненько, стеклами сверкает и говорит 'А пусть попадаются'. Разворачивается и уходит. Зуб потом Шинкарю предъявлял, что тот волыну не достал и Черного Терпилу не грохнул - что за Доктора не получили. Но Шинкарь тоже в праве - Доктор и сам без волыны не ходил, прятал на себе браунинг маленький, и что - помогло это ему? Вот такая балдежная история, граждане начальники. Сам не видел, не поклянусь, но Шинкарю на слово верю, потому как урка он правильный и муру гнать не станет.