- Нет, спасибо, - я пытаюсь улыбнуться и отлепляюсь от стены, - не надо скорую, я в порядке. Устал просто.
- Устал... хорошо, коль так, - женщина смотрит на меня с легким недоверием, потом пожимает плечами, отворачивается и уходит, бормоча, - стоит, не шевелится. Как неживой... в порядке он... ишь ты!
- Спасибо! - громко повторяю я вслед, но женщина даже не оборачивается. Ладно. Надо бы уже добраться домой, переодеться, покушать и собраться с мыслями. Я делаю пару заплетающихся шагов вдоль дома, спотыкаюсь на ровном месте, и, чуть не упав, останавливаюсь, держась за стену. Проходившая мимо тетка шарахается в сторону, зло шипит что-то про алкашей и ускоряет шаг. Эт-то еще что?
'Макара', - говорю я твердо, - 'давай-ка договоримся: все, что я делаю, я делаю сам. Если мне понадобится твоя помощь, я ее попрошу'.
Ответа я не слышу, но ощущаю согласие. Неохотное, но согласие. По крайней мере, больше никто не пытается идти моими ногами. Ладно, проехали. Дохожу до остановки, сажусь в свою маршрутку, забиваюсь в дальний угол и принимаюсь за инвентаризацию. Чувство, примешивающееся к обонянию, похоже, связано с электромагнитными излучениями. Мобильники пахнут острым перцем, от проводов доносится сладковатый запах чего-то портящегося; проезжающие мимо машины такси обдают меня солеными ароматами моря. Это из понятных, так-то разных посторонних запахов очень много - большинство я определить не могу, и вообще - если сильно вникать в это ощущение, от какофонии запахов начинает подташнивать, поэтому я его приглушаю до минимума. То, что село на слух, я идентифицировать не смог - периодически в общей звуковой картине вдруг появляются какие-то шипения, трески, обрывки голосов, неразборчивые мелодические звуки - так бывает, если быстро покрутить ручку настройки радиоприемника. Макара помочь не может - он растерян не меньше моего, а может, и больше - объединись все мои шесть чувств в каком-нибудь одном, я бы тоже, небось, не сразу разобрался, что к чему. Поэтому, помучавшись немного, это чувство я тоже отключаю. С осязанием все понятно - видимо, это сродни тому, что чувствуют рыбы - колебания среды от движущихся вокруг предметов. Как по мне - так не очень полезное чувство, хотя Макара уверен в обратном: для него оно чуть ли не самое главное. Понятное дело - в его-то беспросветном глубоководье. Кстати, у него же какое-то рентгеновское зрение было? Ага, вот оно.
Осматриваюсь. Очень, очень странное ощущение. Если смотреть одним глазом в слегка поломанный прибор ночного видения, а другим - просто смотреть... нет, даже близко не похоже. Смотрю-то я обоими глазами - и там, и тут. Просто то, что я вижу рентгеновским зрением, очень мало похоже на то, что вижу обычным. Какое-то оно все блеклое, бесцветное и полупрозрачное. Озарение приходит ко мне, когда я брезгливо рассматриваю расположившегося двумя рядами передо мной толстого, слегка подвыпившего мужчину. Прямо через сидения рассматриваю. И понимаю - микроскоп. Вот-вот, оно самое. Точно так же выглядит мир одноклеточных животных под микроскопом - бледные, хаотично дергающиеся двумерные образования, бесстыже выставляющие напоказ все свое внутреннее устройство. Маршрутка едет, люди входят и выходят, а я продолжаю, ежась от отвращения, искать в них хоть какую-то внутреннюю красоту. Но для этого надо быть микробиологом - я же вижу лишь гигантских полупрозрачных амеб.