Ну и как после такого человеком оставаться? Макара порывается ответить, но я его торможу заявлением: 'Не надо отвечать. Это риторический вопрос'. Нечего. Знаю я его - сейчас насоветует, совсем тошно станет. Хотя вот это чувство - полезное, вне всякого сомнения. Вижу я таким способом метров на сто в любом направлении, и совершенно не имеет никакого значения, есть ли в этом направлении какие-то препятствия. Мне, правда, не всегда понятно, что именно я вижу, ну да это дело наживное. Людей, к примеру, я уже определяю с первого взгляда. Очень вовремя это взаимопроникновение у нас случилось, однако. Теперь можно не бояться засад - засаду я смогу обнаружить, даже не заходя в подъезд. Правда, у меня еще не очень получается нацелиться в конкретную точку на большом расстоянии, но я чувствую, что это только вопрос времени. На два сиденья вперед смотреть у меня тоже не сразу получилось, а сейчас я уже метров двадцать запросто пробиваю - вот сейчас маршрутка стоит рядом с каким-то зданием, а я отчетливо вижу человека внутри него. Еще я могу определить, что это - мужчина и, по расположению кляксы его тела, догадываюсь, что он - сидит на стуле. Даже не верится, что нас разделяет глухая бетонная стена - кажется, потрогать можно.
Стоп! Куда полез? Я мысленно бью по рукам, потянувшимся в сторону замеченного за стеной человека. Уже собираюсь произнести гневную мысленную отповедь, но останавливаюсь, понимая, что тянулся потрогать, ни в чем не повинного человека - я сам. Причем тут 'ни в чем не повинного'? А вот притом. Я помню, что иногда бывает с предметами, которые я 'просто трогаю'. Хотя попробовать - не помешает. Не на людях, конечно. Вот мы едем между двумя девятиэтажками, у которых с крыши на крышу переброшен какой-то провод. Высоковато, дотянусь, нет? Я даже с сиденья привстаю - оп, зацепил! Переключаюсь на обычное зрение, прижимаюсь к стеклу. Темно уже на улице, однако: могу и не увидеть. Ага, вот - конец провода, заканчивая широкую дугу, влетает в окно второго этажа одной из девтиэтажек. Видны отблески разлетающихся осколков, доносится слабый, приглушенный расстоянием, стеклами маршрутки и шумом улицы, звон.
Вот это да!
Ну, ваще! Ай да я, ай да могуч! Это ж я теперь таких дел наворотить могу!
Я выхожу на своей остановке, но иду не домой, а в ближайшее кафе - немного выпить для успокоения духа. Да и просто отметить свое очередное воскрешение. Макара не возражает. Я отключаю все новообретенные чувства, заказываю пятьдесят грамм водки и салат 'Цезарь'. А через пять минут в кафе врывается мужчина, окидывает зал бешеным взглядом и вскидывает вверх пистолет-пулемет.